1Q84 (Тысяча невестьсот восемьдесят четыре). Книга 2. Июль-сентябрь.

Фукаэри чуть заметно пожала плечами.

— Да, ты права, — уловил он ее реакцию. — От того, что я не возьму этих денег, уже ничего не изменится. Но свою позицию я хочу обозначить четко.

— Перед-кем.

— Прежде всего перед самим собой…

Она взяла крышку от банки с джемом и уставилась на нее, как на диковинку.

— Хотя, возможно, я уже опоздал, — закончил Тэнго.

Фукаэри ничего не ответила.

Во втором часу дня он позвонил в издательство (до обеда Комацу на работе не появлялся), но секретарша сообщила, что господин Комацу взял отпуск на несколько дней. Ничего больше она не знала. А если и знала, сообщать это, похоже, никому не собиралась. Тогда Тэнго попросил соединить его с редактором, для которого он писал под псевдонимом авторскую колонку в ежемесячном журнале. Редактор был на два или три года старше Тэнго, закончил его же институт и относился к нему дружелюбно.

— Господин Комацу уже неделю как в отпуске, — сообщил редактор. — На третий день позвонил, сказал, что чувствует себя неважно и потому отдохнет еще какое-то время. С тех пор в конторе не появлялся. В редакционном отделе все просто за голову схватились. Ведь он целиком и полностью отвечал за все, что связано с изданием «Воздушного кокона». Единолично, никому ничего не доверяя. Без него никто в отделе не может решить ни одного вопроса в связи с этой книгой. Хотя, конечно, если здоровье шалит, ничего не поделаешь…

— Серьезно шалит? — уточнил Тэнго.

— Да бог его знает. Сказал только, что чувствует себя неважно, да трубку повесил. И с тех пор ни слуху ни духу. Пытались домой дозвониться — сразу автоответчик включается. В общем, ерунда какая-то.

— А он без семьи живет?

— Один как перст. Вроде когда-то была супруга с ребенком, но развелся давно. Сам ничего не рассказывал, так что все на уровне слухов.

— Единственный звонок за неделю — очень странно, я так понимаю?

— Ну ты же знаешь Комацу. Обычным человеком его не назовешь…

Тэнго на секунду задумался.

— Конечно, никогда не знаешь, чего от него ожидать, — согласился он. — И с людьми себя ведет как анархист, вечно творит что вздумается. Но все-таки в работе он безответственным он никогда не был. Теперь, когда у «Кокона» такие бешеные продажи, трудно представить, чтобы он бросил начатое и вообще не интересовался делом. Это уж совсем на него не похоже.

— Ты прав, — согласился редактор. — Возможно, стоит нагрянуть к нему домой и проверить, что происходит. После исчезновения Фукаэри вопрос о дальнейшем издании «Кокона» встал ребром. Где она сейчас — по-прежнему неизвестно. Может, мы еще чего-то не знаем? Скажем, он выдумал свою болезнь, взял отпуск и прячет где-нибудь автора книги?

Тэнго промолчал. Не мог же он сказать, что автор «Кокона» прямо сейчас сидит перед ним и чистит палочками уши.

— Вообще, вне зависимости от Комацу, с этой книгой что-то не так. Продается хорошо, никто не спорит. Но слишком уж много вокруг нее тумана. Так думаю не только я. Все в издательстве это чувствуют… А что, у тебя к Комацу какое-то дело?

— Да нет, ничего особенного. Давно не общались, вот и решил проверить, как он там.

— В последнее время он выглядел совсем замотанным. Наверное, стресс накопился. Но так или иначе, «Воздушный кокон» — бестселлер года. В декабре нас всех ждет весьма аппетитная премия. Ты сам-то книгу читал?

— А как же, — ответил Тэнго. — Вычитывал, когда рукопись только прислали.

— Ах да. Ты же был в отборочной комиссии. Ну и как тебе?

— Крепкий текст, интересная история.

— Да, к содержанию не придерешься. По крайней мере, прочитав, не чувствуешь, что потратил время зря.

В тоне собеседника Тэнго ощутил недобрую ноту.

— Но что-то не так?

— Да понимаешь… Скорее, ощущение на уровне редактуры. Написано мастерски, не придерешься. И все-таки — слишком мастерски. Для семнадцатилетней девчонки, по крайней мере. Которая к тому же куда-то пропала. А ответственный редактор на связь не выходит. Все куда-то исчезли, и только сама книга, точно корабль-призрак, раздувает паруса на прилавках книжных магазинов.

Из горла Тэнго вырвался какой-то невнятный звук.

— Зловещий текст, — продолжил редактор. — Таинственный, слишком качественно выполненный. Между нами говоря, все в издательстве полагают, что Комацу принял в судьбе этой книги очень большое участие. Куда больше, чем требовалось, если ты понимаешь, о чем я. А если это действительно так, получается, что мы сидим на бочке с порохом.

— А может, вам просто повезло? — спросил Тэнго.

— Если это и везение, вечно оно продолжаться не может, — ответил редактор.

Тэнго поблагодарил и повесил трубку.

Обернувшись, он сказал Фукаэри:

— Вот уже неделю господин Комацу не подходит к телефону. И сам никому не звонит.

Она ничего не ответила.

— Люди вокруг меня исчезают один за другим, — добавил он.

Снова молчание.

Тэнго вспомнил статистику: сорок миллионов клеток нашего тела каждый день пропадают неизвестно куда. Исчезают, теряются, превращаются в невидимую пыль. В каком-то смысле для этого мира мы — постоянно тающая биомасса. Что уж тут удивляться, если иногда человек пропадает целиком.

— Возможно, дальше моя очередь, — добавил он.

Фукаэри аккуратно покачала головой.

— Ты-не-потеряешься.

— Почему ты в этом уверена?

— Ты-очистился.

Тэнго задумался. Но ни к чему не пришел. Сколько тут ни думай — все без толку, это ясно с самого начала. Хотя и не значит, что думать вообще не стоит.

— В любом случае, с господином Комацу в ближайшее время встретиться не выйдет, — сказал Тэнго. — И деньги вернуть не получится.

— Проблема-не-в-деньгах, — отозвалась Фукаэри.

— А в чем? — спросил Тэнго.

Но ответа не последовало.

Как и обещал себе накануне, Тэнго отправился на поиски Аомамэ. Надеялся, что за целый день удастся что-нибудь раскопать, но все оказалось сложнее, чем он думал. Оставив Фукаэри дома (и несколько раз повторив ей, чтобы никому не открывала), он отправился на телефонную станцию. Там ему предоставили телефонные справочники по всем двадцати трем районам Токио. И он начал искать фамилию Аомамэ. Даже если это не будет она сама — могут найтись ее родственники, рассчитывал Тэнго. Через которых, возможно, получится разузнать что-нибудь и о ней.

Однако ни в одном из справочников фамилии Аомамэ не значилось. Он расширил поиск до пригородов столицы. Префектура Тиба, префектура Канагава, префектура Сайтама… На этом его энергия иссякла. От мелких иероглифов в толстенных справочниках уже болели глаза.

В голове всплывало сразу несколько возможных версий:

1) Она живет в какой-нибудь маленькой деревушке на Хоккайдо.

2) Она вышла замуж, и теперь ее фамилия — Ито.

3) Защищая свою частную жизнь, она не помещает свою фамилию в телефонные справочники.

4) Два года назад она скончалась от эпидемии гриппа.

Разумеется, на самом деле вариантов могло быть гораздо больше. Да и проверить телефонные справочники всех городов Японии возможности не было. На Хоккайдо он смог бы приехать не раньше следующего месяца. Нужно искать как-нибудь иначе.

Купив телефонную карточку, он позвонил из телефона-автомата в школу, где они оба учились, и попросил проверить, не оставила ли Аомамэ своих координат после очередного вечера выпускников. Секретарша на проводе оказалась очень любезной и проверила все, что могла, однако в выпускниках Аомамэ не значилась, так как покинула школу после пятого класса. Поэтому никакой информации о ней не хранилось и нынешнего места проживания не зарегистрировано. Хотя адрес и телефон того времени остались. Хотите узнать?

— Хочу, — сказал Тэнго.

Он записал адрес и номер телефона семьи Аомамэ на момент ее ухода из школы. Токио, район Адати, кварталы Тадзаки. Как раз в то время она должна была расстаться с родителями. Что-то у них там не ладилось. Без особой надежды Тэнго набрал номер. Как и следовало ожидать, тот больше не использовался. Шутка ли — двадцать лет прошло. Тэнго позвонил в справочную, но никакого адреса с таким номером зарегистрировано не было.