Теория катастрофы

– Где вы были два месяца назад, когда меня и Джерри – который тоже сирота – хотели отчислить из Колледжа за неуплату? – воскликнула Никки. – Почему вы объявились только сейчас, когда мы всё-таки нашли деньги на второй год?

– Мы помогаем не всем, – строго ответила Ругфинкель. – Выбор адресатов нашей помощи – сложный процесс. Предварительно мы обсуждаем кандидатов лишь в Попечительском совете. Это взрослые дела, не для детей.

В разговор встрял маленький старикашка, правая рука миссис Ругфинкель – судя по размерам и расположению. Он проблеял, потряхивая крупными бритыми ушами:

– Состояние вашего банковского счёта таково, что вам нечем платить за следующие три года Колледжа. Для завершения обучения вы нуждаетесь в сумме в пять миллионов золотых долларов, которых у вас нет!

Никки не стала отрицать этого факта.

– Вы можете стать стипендиатом фонда для бедных студентов, – с отвращением сказала миссис Ругфинкель.

– Если?.. – подняла брови Никки, ускоряя неспешные мыслительные процессы комиссии.

– Если выполните условие стать достойным студентом Колледжа – приличной и воспитанной девушкой, не навлекающей на наше заведение никаких неприятностей, – проквакала толстенькая грымза в мужском пиджаке и галстуке. Её передние резцы угрожающе скалились, а глазки злобно буравили Никки. Совершенно очевидно, что на данный момент Маугли с астероида никак не соответствовала образу «приличной и воспитанной девушки».

Картина прояснилась.

– Какие именно условия? – спросила Никки. – Нельзя ли конкретнее?

– Например, обращаясь к попечителям, быть вежливой и употреблять слова «сэр» и «мэм», – прошипела миссис Ругфинкель.

– Хорошо, мэм, – с сомнением сказала Никки.

– Вы не должны нарушать распорядок жизни в Колледже, оскорблять или расстраивать своих преподавателей и соучеников! – заявил бритоухий старикашка.

Чтобы не называть старикашку сэром, Никки смолчала, лишь загнула палец на руке – для счёта.

– Вы не имеете права делать никаких публичных заявлений без разрешения Попечительского совета, – сказала Грымза.

Девушка подняла бровь и загнула второй палец.

– Вы должны старательно учиться! – важно нарушил молчание долговязый и длиннолицый джентльмен в старомодном сюртуке.

Никки с симпатией посмотрела на джентльмена и загнула третий палец.

Наступила пауза.

– Могу я уточнить, мэм? – мирно спросила девушка.

Председатель комиссии кивнула маленькой головой на длинной шее.

Седые локоны на макушке тоже согласились с тем, что даже невоспитанные подростки имеют право задавать вопросы.

– Если на меня нападут убийцы, я могу публично позвать на помощь без уведомления Попечительского совета? – спросила Никки.

– Не утрируйте, – поморщился долговязый. – Это не детские игры. Мы обсуждаем серьёзные вещи.

– Могу я нанять частного детектива, чтобы расследовать убийство моих родителей и покушения на меня?

– Нет! – крикнула грымза в мужском галстуке.

– Почему? – Никки сохраняла мирный вид.

Длинная пауза.

– Любые нездоровые сенсации вредят престижу нашего Колледжа, – нашлась грымза.

– Так-так, – задумчиво пробормотала Никки. – Летом был шанс меня выгнать и прикончить в сторонке. Сейчас пробуют просто купить. Они здорово озаботились, эти убийцы.

– Что вы там шепчете? – сердито спросила Ругфинкель. – Вы согласны с этими правилами? Они просты, и с ними должна справиться даже такая… э-э… провинциальная девушка, как вы. Комиссия учла объективные причины, по которым вы не получили должного воспитания. Хотя лично я считаю, что для невоспитанности не существует уважительных причин.

Миссис Ругфинкель пожевала бледные губы и сказала:

– Если не ошибаюсь, родители отказались от вас и сдали в какой-то захолустный космический приют?

Никки загнула сразу все пальцы на руке. Получился кулак.

Девушка прикрыла глаза, чтобы не видеть седую председательшу, и сказала:

– Мне не нужна такая стипендия – она нарушает мои права.

– Как? Вы отказываетесь от нашего подарка? От пяти миллионов долларов?! – поразился долговязый в сюртуке.

– Как? Такой пожилой человек не понимает такой простой вещи? – восхитилась Никки. – Подарок, обставленный условиями, – это подкуп или унижение, но не дар.

– Ваша наглость вредит не только вам, но и вашему другу Джерри Уолкеру, которому тоже нужна финансовая помощь, – проскрипела грымза. – Если вы не заботитесь о себе, подумайте о нём.

Никки фыркнула:

– Если меня выгонят из Колледжа за неуплату, то Джерри тоже уйдёт. Невзирая на вашу помощь.

– Добровольно уйти из такого престижного Колледжа? – нахмурилась Грымза.

– Это детские игры, – усмехнулась девушка. – Взрослым не понять.

– Мы всё понимаем… – сварливо протянул бритоухий старикашка, став похожим на таксу, страдающую запором. – У нас есть сведения, что две недели назад вы не ночевали в своей комнате. Можно узнать, где вы были, и поднять вопрос о вашей нравственности…

– Видимо, раньше вам встречались лишь очень покладистые сиротки… – Глаза Никки опасно прищурились. – Решили сунуть нос в мою личную жизнь? Попробуйте. Мой адвокат сдерёт с вас такую компенсацию за моральный ущерб, что это решит проблему платы за обучение!

Таксе наступили на хвост, и она злобно оскалилась.

Девушка обвела присутствующих презрительными синими глазами и веско сказала:

– Передайте тому, кто предложил мою кандидатуру для вашей комиссии. Он сообщит дальше – кому нужно. Сосредоточьтесь и запоминайте, он будет переспрашивать.

И Никки медленно произнесла:

– Меня подкупить ещё труднее, чем запугать. Я предупреждала тебя, но ты не внял. Я принимаю твой вызов – ты будешь разоблачён и проклят, мерзавец.

Комиссия, возмущённо или смущённо, снова переглянулась.

– Как вы смеете посылать оскорбительные сообщения незнакомому вам взрослому человеку, да ещё называя его на «ты»?! – воскликнула зубастая грымза.

– Мы с ним заочно хорошо знакомы. Буквально кровная близость.

– Я не понимаю… вы вовлекаете нас в какую-то шараду? – надменно сказала Ругфинкель, вздёрнув маленькую гордую голову.

Девушка встала во весь рост и сверху вниз посмотрела на председателя благотворительной комиссии.

– Конечно, не понимаете. Это взрослые игры – не для попечителей. Но уж с ролью почтового голубя вы должны справиться, мэм.

И Никки вышла из комнаты, аккуратно прикрыв дверь.

Лифт Главной башни устремился вниз вместе с хмурой Никки, и кабину затопило лёгкостью, граничащей с невесомостью.

Девушка спросила Робби:

– Ты узнал, что означают восемьдесят восемь фамилий?

– Нет.

– Поразительно! Я так верила в тебя.

– Ну, извини.

– Мне нужны не извинения, а результаты. Где ты застрял в своём анализе?

– Фу-ты, ну-ты, царь зверей! Я сейчас проверяю гипотезу, что эти восемьдесят восемь человек образовали виртуальное сообщество. Я нашёл в Сети двести пять тысяч сопоставимых сообществ и анализирую – нет ли там нашей компании. Но это трудно, так как большинство виртуальных сообществ – анонимные.

– Брось эту идею, она мне не нравится. Сконцентрируйся на профессиональной работе этих людей. Полагаю, там разгадка – слишком много учёных в списке. Может, это список самых перспективных или самых умных учёных?

– А зачем тогда в списке актёр?

– Откуда я знаю, старый сундук!

– Я уже не сундук, а так – браслетик.

– Ладно, не обижайся. Эти старики меня разозлили.

– Разозлили они, а попало мне.

– Ты так долго живёшь среди людей – и до сих пор удивляешься?

Утонули в дымке горизонта летние каникулы.

Джерри с головой погрузился в занятия на Кибернетическом факультете – одни уши торчали наружу, нервно подрагивая. Его научным руководителем стала профессор Майсофт.

На Гуманитарном факультете лекции нового профессора Эксмина пользовались восторженной популярностью.