Расписной

– Дык полюбил я тебя! – передразнил пидор. – Теперь мы с тобой кореша на всю жисть, точняк? Спать на моей шконке станешь, хлеб делить будем… Чего ты дергаешься, как неродной, ты же из нашенских, сам вижу… Дай я тебя поцелую!

Верка обхватил новичка, прижался к нему всем телом и быстро задвигал тазом. Его губы впились в небритую щеку.

– Да ты чо! – селянин вырвался. – Ты это, не балуй… Я не первый раз…

– Ах, не первый! Я же говорю – нашего племени!

Верка издевательски засмеялся. Его поддержал хохот сокамерников. Калика и членов блаткомитета видно не было, зато остальные веселились от души.

– Ты это… Кончай!

Хохот усилился.

– Пойдем на шконарь, там и кончу!

Верка потянул мужичонку за руку, тот опять вырвался и отскочил в сторону.

– Вяжи базар! – раздался уверенный голос Меченого, и Волк понял, что со всякой малозначительной перхотью разбирается именно он. – Ну-ка, иди сюда! Ты кто?

– Семен… Горшков я, Семен!

Тяжело переступая на негнущихся ногах, Семен Горшков подошел ближе к монументально усевшемуся в середине стола Меченому. Потные арестанты пропустили его к месту судилища и вновь сомкнулись вокруг.

– Кликуха есть?

– Дык… Когда-то давно Драным звали…

– Петух? – Полтора глаза презрительно рассматривали незадачливого пассажира.

– Чего? – Драный посмотрел блатному в лицо, и тут до него дошло, к чему катит дело. – Боже-упаси! Я всегда честным мужиком был! Ни с козлами, ни с гребнями не водился!

– А чего тогда ты к честным людям не идешь, а с проткнутым пидором лижешься?

– Дык я-то не знал! Я думал, он тут масть держит!

В камере раздался новый взрыв хохота.

– Кто масть держит? Верка? Ты глянь на него!

Пидор дразнился высунутым языком и делал непристойные жесты.

– Я-то ничо не сделал… – обреченно сказал Драный.

– Как ничо? Кто ему докладывался, вещи показывал, обнимался да целовался? Это ничо?

– Дык он ведь сам… И вся хата молчала… Я ведь хате верю…

– Он сам, хата молчала! – передразнил Меченый. – Все тебе виноваты, только ты целка! Это ты молчал, потому и зашкварился! Значит, ты теперь кто?

Драный опустил голову. Руки его мелко дрожали.

– Значит, ты теперь пидор непроткнутый! – безжалостно подвел итог Меченый. – А проткнуть – дело нехитрое. Верка тебе и воткнет в гудок, а ты опять будешь ни в чем не виноватый!

– Да я его… Я его! – задыхаясь от ненависти, Драный обернулся к Верке.

– Ну давай! – подбодрил Меченый. – Давай!

Драный бросился на обидчика. Зэки мгновенно отхлынули в стороны, освобождая пространство для схватки. Два тела сцепились и покатились по полу. Мелькали кулаки, барабанной дробью сыпались удары. Верка был помоложе и покрепче, зато Драным руководили ярость и отчаяние. Он расцарапал пидору физиономию, вывихнул палец и укусил за плечо так, что почти выгрыз полукруглый кусок мяса. Из раны обильно потекла кровь. Верка, в свою очередь, подбил ему глаз, разбил нос и в лепешку расквасил губы.

– Сука, петух сраный, убью!

– Сам петух! Я тебя схаваю без соли!

Оба противника были плохими бойцами и не могли голыми руками выполнить свои угрозы. Если бы у кого-то оказалось бритвенное лезвие, заточенный супинатор или кусочек стекла, не говоря уже о полноценной финке… Но ничего такого у них не было, и Драный пустил в ход естественное оружие – зубы и ногти. Он кусал врага, царапал его, норовил добраться до глаз и в конце концов подмял Верку под себя и принялся бить головой о пол. Через несколько минут схватка завершилась: окровавленный пидор остался неподвижно лежать на бетоне, а Драный с трудом поднялся на ноги и, шатаясь, подошел к крану.

Пока он смывал кровь и пот с разгоряченного тела, к Меченому подсел Зубач. Они пошушукались между собой, потом подозвали измученного дракой новичка.

– Хоть и не по своей вине, но зашкварился ты капитально, – мрачно объявил Меченый. – По всем нашим законам тебя надо либо в гребни определять, либо, по крайности, в чушкари…

Разбитое лицо Драного вначале посерело, потом на нем мелькнула тень надежды. В отличие от гребня чушкарь может восстановить свое доброе имя.

– Но махался ты смело и навешал ему от души, сразу видно, что духарик!  ^[49] Поэтому…

Наступила звонкая тишина, стало слышно, как журчит в толчке струйка воды. Драный вытянул шею и напряженно впился взглядом в изуродованную харю Меченого. Наверняка она будет сниться ему до конца жизни. Меченый выдержал паузу, неспешно огляделся по сторонам.

---

49 Духарик – смелый, отчаянный, сорвиголова