Предложение плейбоя

Теперь у нее была для него новость.

И для Тайлера тоже. Неожиданно Мишель запаниковала. Она, наконец, опомнилась и сообразила, что делает.

– Тайлер, – задыхаясь, вымолвила она, вцепившись в лацканы его смокинга и приподнявшись, – может быть, я была пьяна… Я имею в виду… я…

– Ш-ш-ш… – прошептал он, осторожно разжимая руки Мишель, и укладывая ее на подушку. Потом Тайлер выпрямился, скинул с себя смокинг и сорвал с шеи галстук-бабочку, небрежно отбросив все в сторону.

Вещи, однако, приземлились на зеленый вельветовый стул.

Она закрыла глаза и услышала стук падающих на пол ботинок, затем включилась настольная лампа. В спальне была единственная лампа, с металлическим изогнутым абажуром. Матрас рядом с Мишель резко прогнулся, и две большие, нежные руки обняли ее обнаженные плечи. Она почувствовала, что дорогой кулон Тайлера на золотой цепочке слегка касается ее ноздрей.

– Не закрывай глаза, – прошептал он, почти касаясь ее губ своими губами. Она чувствовала тепло его дыхания в запах только что выпитого кофе. – У тебя такие прекрасные глаза…

Как после этого она могла держать их закрытыми?!

Ресницы Мишель взметнулись вверх, и перед ней возник Тайлер – во всей своей великолепной красоте. Склонившись над ней, он проникновенно смотрел на нее пронзительными голубыми глазами. Чему она была несказанно рада. И не потому, что стеснялась своего тела. Просто ей было очень неловко лежать обнаженной, тогда как он был еще одет.

– Может… может быть, ты разденешься? – спросила Мишель, потрясенная его великолепием и спокойствием.

– А зачем? – последовал мягкий ответ, и он улегся рядом с ней в белоснежной рубашке и черных брюках. – Я собираюсь провести здесь всю ночь, поэтому нет надобности торопить события, не так ли? – Тайлер оперся на локти, склонившись над ней, и стал осыпать ее губы легкими поцелуями, бережно убирая со лба все еще влажные пряди волос и глядя на нее так, будто милее и желаннее Мишель не было никого в целом свете. – Ты даже не представляешь, как часто я думал об этом, признался он.

Мишель стала успокаиваться, поддаваясь его нежности и неподдельному желанию. Ее все меньше заботила мысль о том, что она представляла для него сексуальную добычу. Ведь он так ее целовал и так на нее смотрел! Тайлер заставил ее почувствовать себя прекрасной, желанной и исключительной, и это было то, в чем она отчаянно нуждалась в этот вечер.

Мишель глубоко вздохнула и полностью отдалась происходящему.

– Вот и хорошо, – прошептал он, нежно коснувшись пальцем ее губ. – Расслабься… – Он стал покрывать легкими поцелуями ее лицо – подбородок, щеки, нос, веки, лоб перед тем, как вновь вернуться к губам.

Но затем его поцелуи стали совсем другими.

Он захватил губами ее нижнюю губу, слегка прикусил и поласкал языком, а затем отпустил, чуть-чуть распухшую и возбужденную. Сердце Мишель, едва не остановившееся, снова забилось, а затем стало бешено колотиться, когда он повторил эротическое покусывание. К тому времени, когда Тайлер проделал то же самое с ее верхней губой, она почувствовала, что ее рот полыхает невидимым пламенем.

То же происходило и со всем ее телом.

Легкий стон вырвался из груди Мишель, когда его поцелуи приобрели иную окраску. Он запустил пальцы в ее волосы, крепко сжал их и оттянул ее голову назад, чтобы полностью завладеть губами. Затем метнул свой язык в ее рот.

Когда он внезапно оторвал от нее свои губы, у Мишель уже кружилась голова.

– Извини, – прошептал Тайлер, с трудом переводя дыхание. – Надо быть осмотрительнее. Сама знаешь… но обстоятельства… Однако это непростительно.

Мишель не понимала, о чем он говорит.

В этот момент она плохо соображала. Внезапное отстранение Тайлера дало ей возможность осознать свое собственное возбуждение. Ее тело горело и томилось – совсем не так, как это бывало с Кевином. Ей хотелось не доставить другому удовлетворение, а самой получить его. А губы Тайлера действительно дарили ей наслаждение.

– Не останавливайся, – простонала она и потянулась к нему, пока не ощутила кончик его языка на своих губах.

Он взял ее за плечи и слегка отодвинул от себя так, что она не могла до него дотянуться. Его голубые глаза пристально всматривались в ее лицо, а рот искривился в легкой усмешке.

– Пожалей меня немного, женщина, Я ведь не железный механизм, а живой мужчина.

– Я знаю, – прошептала Мишель. – Самый лучший мужчина на свете.