Сказки и были Безлюдных пространств

Мама посмотрела очень внимательно. Придвинула растрепанного сына ближе. А он уткнулся взглядом ей в колени и сильнее задергал штаны.

– Лесёнок, ты это сам придумал?

– Да… А еще Гайка… подсказала.

– Гайка – умница…

– Да, – шепотом согласился Лесь.

– Ну, давай… выкладывай.

Лесь потрогал под майкой дырчатый камешек. Посмотрел в окно:

– Очки не случайно разбились. Я их сам… чтобы стекло для системы использовать.

– Ба-атюшки мои! Открытие! Будто я и так не догадалась…

– Ну, с Вязниковым дрался, ты это знаешь… А еще двойка по географии. Я думал, он после пятерки меня долго не спросит, а он на следующий день. И вляпал… Я забыл тебе сразу сказать…

– Забыл, значит… Ну, дальше…

– А ты… не смотри так. Я же добровольно признаюсь. А ты меня глазами это… упрекаешь.

– Ты, чучело жареное, не торгуйся. Начал исповедоваться, так излагай все. До конца.

Лесь повеселел:

– А еще Це-це… тетю Цецу отправил в магазин наугад. Не знал, что там горошек… Но это же к лучшему, горошек-то там правда оказался…

– Лесь, не морочь мне голову. – Глаза у мамы опять перестали смеяться. – Давай о главном.

– О чем?.. О нашем приключении в бухте, что ли? Мам, но я же не знал, что Гайка почти не умеет плавать. Да и ничего страшного не было. Подумаешь, нога застряла…

– Лесь! Не вертись. Кузнечик-великан, о котором в городе столько разговоров, твоих рук дело?.. Я только сегодня утром сообразила. Когда услыхала, что он желтый!

Лесь заморгал. Не испуганно, а скорее удивленно.

– Не маши ресницами. И не отворачивайся.

– Ма-ам… Но я же тебе про всякие про нехорошие поступки говорю. А здесь-то что плохого? Никто не виноват! Он… это же случайно вышло. И он же хороший! Добрый, как наш Пират. Он…

Мама уронила руки:

– Я так и знала… Где теперь это чудовище?

Чудовище жило в Мельничной балке…

На крыше оно сидело всего секунды три. Потом приподняло туловище, дернуло длиннющими, уходящими за спину усами, из-под желтых твердых крыльев выпустило другие, прозрачные, – и… скакнуло!

И совершило полет по плавной дуге. Скрылось за деревьями и крышами.

Потом Лесь и Гайка увидели еще два прыжка кузнечика-великана. Он взлетал над домами и скрывался опять.

Впрочем, кузнечик не казался великаном. Он был… такой весь из себя привычный желтый кузнечик, что выглядел нормальным, а дома рядом с ним были как игрушки.

Гайка прижимала к щекам ладони. Глаза у нее были – круглые глазищи, рот открылся, пластмассовая скобка на кудряшках съехала набок.

– Лесь… Что теперь будет?

– Скандал, – уверенно сказал Лесь.

– Нам попадет, да?

– При чем тут мы?! Что будет с ним, вот вопрос. Ведь загоняют беднягу…

Он, кажется, не очень растерялся. Но был озабочен.

– Вот тебе и шарик…

– Это я виновата…

– Почему?!

– Потому что… я в последний момент подумала… вернее, мне показалось: лопнет шарик, и выскочит кто-нибудь вроде Кузи…

– Ты тут ни при чем. Это я должен был сообразить: раз есть шарик, будет и кузнечик… Но кто мог подумать, что так сразу!.. Ладно, пошли!

– Куда?

– За ним! Надо же его как-то… спасать.

– Думаешь, догоним?

– По-моему, он в Мельничную балку поскакал. Соображает. Больше ему негде спрятаться.

Длинных оврагов-балок в городе было несколько. Они делили город на районы. По склонам некоторых балок тянулись улицы. Но берега Мельничной балки были непрочные, грозили оползнями, там ничего не строили. Кое-где склоны заросли мелким корявым дубняком, орешником и дроком. В этих джунглях местами были скрыты промоины и котловины, их проделали в мягких наслоениях дождевые и весенние воды. Похоже было на заросшие, но без потолков, пещеры.

В таком просторном укрытии и мог спрятаться новорожденный гигантский кузнечик. Если, конечно, сообразит, что скрываться необходимо. И если догадается, где это укрытие искать.

– Хорошо, если у него есть самоспасательный инстинкт… Бежим, Гайка!

– Я боюсь…

– Не бойся! Ничего нам не будет! Никто же не знает, что это мы его вывели! Даже если скажем, не поверят!

– Лесь, я его боюсь!

Лесь искренне изумился:

– Боишься кузнечика?

– Он же ростом с самолет! Слопает нас, как букашек…

– Гайка, ты спятила! Он питается только солнцем!

– Откуда ты знаешь? Это маленькие солнцем питаются, а такой…

Лесь подумал секунду и понял Гайку. Что поделаешь, если для нее этот кузнечик – страшный великан?

– Ладно, тогда ступай домой. И никому ни слова. А я пойду искать…

– Один?!

– Гайка… Он же из-за меня появился на свет! Значит, я за него отвечаю. Он – живой…

– А ты… ты ведь тоже живой. И я отвечаю за тебя…

– С какой стати?

– С такой… – она улыбнулась из последних остатков смелости. – Мы же родственники… Пусть уж он лопает нас вдвоем.

– Никого он не слопает, – уверенно пообещал Лесь. – Только бы его найти…

По дну Мельничной балки пролегала грунтовая дорога. Она вела к хозяйственной базе Вспомогательного флота. База была маленькая, машины ездили редко. Тихо здесь было – почти как на Безлюдных пространствах. Даже не верилось, что наверху, за кромками заросших берегов, живет город – большой, тревожный.

Лесь и Гайка шагали по дороге, держась за руки. Внимательно оглядывали склоны. Говорили шепотом, хотя здесь-то бояться было некого.

И вот Гайка дернулась, замерла.

– Лесь, смотри…

На теневом склоне, в чаще орешника словно мелькнул солнечный зайчик.

– Там он… Гайка, если боишься, стой здесь.

– Нет уж. Я здесь еще больше буду обмирать.

Они полезли вверх сквозь заросли… Видимо, «самоспасательный» инстинкт у кузнечика имелся. Недаром это громадное желтое существо безошибочно отыскало такое замечательное место. Здесь была круглая – словно внутренность крепостной башни – пустота с горизонтальной площадкой. Кругом поднимались отвесы рыхлого песчаника. Со склона балки сюда вела щель, густо укрытая ветками. Вверху неровным кругом нависало небо. От него шел синий свет. И от этой синевы тело желтого гиганта казалось чуть зеленоватым…

Он сидел, занимая всю площадку, в позе обыкновенного отдыхающего кузнечика. Не удивился, когда исцарапанные мальчик и девочка выбрались из кустов и встали в метре от его передних ног (девочка пряталась у мальчика за спиной).

Они часто дышали.

Кузнечик наклонил к ним голову.

Голова была размером с бочонок.

Лесь подумал, что это не в точности кузнечиковая голова.

Дело не в том, что громадная. Были, как говорится, принципиальные отличия. У кузнечиков пять глаз – два нормальных, по бокам головы, и еще три маленьких, на макушке. У этого же была только пара глаз. И они – не сетчатые, не из мелких ячеек, как у всех кузнечиков – желтых и зеленых. Они были… ну, почти что человечьи, только большущие, как блюдца. С голубоватыми белками, с зеленой радужной оболочкой, с черными зрачками, в которых плясали искорки. И светилось в этих глазах чисто человеческое понимание.

– Умница, – сказал Лесь, будто Кузе. И погладил великана между глаз. Голова была твердая, покрытая чем-то похожим на отшлифованный янтарь. И весь кузнечик был как из желтой пластмассы…

Он мигнул от мальчишкиной ласки. Это было тоже удивительно. Кузнечики не умеют мигать, и у них нет век. А у этого были – мягкие, с похожими на швабры ресницами.

Мало того! Существо улыбнулось черным щелястым ртом и высунуло язык. Словно не насекомое, а громадная корова. Язык был красный, широкий, длиной в полметра. Этим языком кузнечик лизнул Леся. Влажная теплая мякоть пахла травой и медом. Язык снизу вверх прошел по ногам, по одежде, задрал до подбородка майку, мазнул по лицу и волосам.

Гайка тихо взвизгнула. А Лесь жмурился и смеялся. Теперь-то не было ни капельки сомнения, что это удивительное создание – друг.