Многоярусный мир: Создатель Вселенных. Врата мироздания. Личный космос. За стенами Терры.

Он подождал, пока они переварят его слова, а затем добавил:

— Вы здесь застряли до самой смерти! Хотя можете заключить со мной перемирие! Я знаю, как вернуться на планету! Мне известно, где спрятаны врата!

Наступила долгая тишина. Затем послышались приглушенные голоса орлиц и гарпии. Наконец Подарга отозвалась:

— Слова твои искушают, Обманщик! Но меня они не одурачат. Все, что нам нужно, это подождать, пока ты заснешь или ослабнешь от голода и жажды. И тогда мои пташки возьмут тебя живым и станут пытать, пока ты сам не расскажешь все, что нас интересует. И тогда мы убьем тебя. Как тебе мой план?

— Ты этого не дождешься, — буркнул он. Затем крикнул: — Я лучше убью себя сам! Ты, Подарга, царственная потаскушка, поняла? Или твои куриные мозги совсем отказали?

Ее визгливые выкрики и гневное хлопанье крыльев подсказали, что она тоже не считает его гениальным мыслителем.

— Я знаю, где врата, Подарга! Но без меня вы никогда не сумеете найти их! Принимай решение, но только побыстрей! Я даю тебе полчаса, а потом начну действовать!

Он выкатил дверь, полностью закрыв проем, и сел, прислонившись спиной к красно-коричневой, гладко отполированной древесине. Если они попытаются ворваться, то у него будет уйма времени, чтобы вскочить и приготовиться к бою. Он мог немного отдохнуть. Долгая тяжелая битва в Таланаке, переброска на луну и последовавшая погоня истощили его силы. Очень хотелось пить.

Должно быть, он задремал. Кикаха выбрался из черных маслянистых вод дремоты. Во рту у него пересохло и першило. Казалось, что вместо глаз ему вставили круто сваренные горячие яйца. Дверь никто не сдвигал, Кикаха не мог понять, что его разбудило. Неужели его чувство бдительности дало осечку?

Он откинулся головой к двери. Сквозь нее доносились слабые крики и шум. Тогда он и понял, что его разбудило. Он вскочил на ноги и откатил дверь во внутренний промежуток. Едва преграда исчезла, в комнату ворвались звуки свирепой битвы.

Гарпия и три орлицы столкнулись с тремя огромными темно-рыжими зверями, похожими на кошек, но десятиногими. Два гривастых самца и самка. Это были бенсы, марсианские львы, описанные Берроузом и созданные Вольфом в его биолабораториях. Они кормились тотами, детенышами зитидаров, большими белыми обезьянами и всем, что могли поймать. Обычно они охотились по ночам, но, должно быть, голод отправил их рыскать по городу в дневное время. А возможно, их разбудил весь этот шум либо привлек запах крови.

Как бы там ни было, бенсы загнали в угол врагов Кикахи. Они убили одну орлицу, вероятно, в первой же внезапной атаке, как предположил Кикаха. Зеленые орлицы считались достаточно грозным бойцами. Они могли обратить в бегство пару тигров, не потеряв при этом ни перышка. Однако бенсы уже убили одну орлицу и нанесли другим несколько серьезных ран. Но и у бенсов из глубоких и мелких порезов сочилась кровь.

Получив отпор, львы изменили тактику. Они отступили в глубь коридора, время от времени один из них бросался на орлицу. Иногда атаки были ложными, бенс останавливался так, чтобы смертельные, как боевые секиры, клювы не могли его достать. Но иногда зверю удавалось нанести удар огромной лапой с серповидными когтями. И тогда мелькали острые, как сабли, клыки и желтые клювы, летели клочья рыжеватой шкуры или вырванные из гривы пучки волос, крутились в воздухе зеленые перья. Сверкали зеленые, желтые и красные глаза, хлестала кровь, раздавался рев и пронзительные крики. Но бенс вдруг отбегал, уступая место своему сородичу.

Подарга держалась позади своих огромных, словно зеленые башни, орлиц. Кикаха следил за схваткой. Вскоре все три бенса напали одновременно. Один самец и орлица покатились и с треском врезались в дверь. Кикаха отпрыгнул назад, а затем шагнул вперед и вогнал меч в барахтавшуюся массу. Его не волновало, кого он заколет, бенса или орлицу, хотя он все-таки надеялся, что жертвой окажется птица. Они были умнее и не забывали о цели, а желали они в первую очередь убить Кикаху.

Но он лишь уколол чью-то плоть, а тела откатились в сторону. Оба животных издавали столько шума, что Кикаха не мог определить, кого же он ранил.

И в это мгновение в центре коридора открылся путь к бегству. Обе орлицы схватились со львами, Подарга прижалась спиной к стене, сдерживая когтями разъяренную самку. У львицы текла кровь из глаз и ободранного носа. Ослепленная кровью, она не решалась наброситься на гарпию.

Кикаха стрелой пронесся по коридору, потом перепрыгнул через два тела, пытавшихся перекрыть ему путь. Он оттолкнулся от рыжеватой мускулистой спины и взвился в воздух. К несчастью, он вложил в свой прыжок слишком много сил. Он врезался головой в мраморный потолок и разрезал кожу на макушке о большой алмаз, вставленный в мрамор.

Удар его оглушил. Покачиваясь, Кикаха двинулся вперед. В этот момент он был уязвим. Если бы на него обрушились орлица или лев, они бы убили его, как волк больного кролика. Но они были слишком заняты битвой, и вскоре он выбрался из здания. Через несколько минут он покинул город и огромными прыжками понесся к холмам.

Он проскакал мимо разорванного тела орлицы, которая покалечилась при столкновении с поверхностью луны. Рядом с ним лежал растерзанный бенс, который, должно быть, напал на орлицу, ожидая легкой добычи, но он ошибся и поплатился за свое заблуждение.

Немного позже он проплыл над телом Коцхамла — скорее, частями тела, так как они валялись отдельно: голова, руки, ноги и прочие разные органы.

Кикаха запрыгал вверх по холму, казавшемуся таким высоким, что его вполне можно было назвать горой. В двух третях пути к вершине находился спрятанный за изогнутым выступом гранитной скалы вход в пещеру. Кикаха надеялся, что теперь-то уж ему никто не помешает. А всего лишь несколько минут назад ему показалось, что удача навсегда от него отвернулась.

Пронзительный крик за спиной подсказал Кикахе, что удача ему только померещилась. Он оглянулся. В четверти мили от него Подарга и две орлицы летели к нему, хлопая крыльями. Семейство бенсов их не преследовало. Очевидно, они не смогли удержать Подаргу и орлиц в углу. Наверное, огромные кошки были даже рады, что птицы сбежали. Бенсы остались живы и могли теперь насладиться пожиранием убитой ими орлицы.

Что бы там ни произошло, Кикахе снова грозила опасность. И он опять на открытой местности. Его преследовательницы уже приноровились летать при низкой гравитации. И продвигались они втрое быстрее, чем на планете, — так, во всяком случае, показалось Кикахе. Хотя понятно, что после яростной схватки и потери крови, они не могли лететь быстрее.

Он оглянулся еще раз и заметил кровавые раны на телах Подарги и одной из орлиц. Крылья их двигались все медленнее, они отставали от второй орлицы. Ее зеленые перья тоже были окровавлены, но выглядела она не такой израненной. Она догнала Кикаху и рухнула вниз, словно ястреб на суслика.

Суслик этот, однако, был вооружен мечом и продумал свои действия. Заранее рассчитав, когда атака совпадет с его прыжком, он развернулся в воздухе, и вытянутые когтистые лапы орлицы оказались в пределах досягаемости меча. Она пронзительно закричала и растопырила крылья, пытаясь притормозить, но Кикаха нанес удар. Если бы он стоял на поверхности, то вложил бы в удар больше силы. Приземляясь, он потерял равновесие. Тем не менее меч обрубил все когти на одной птичьей лапе и почти перерубил вторую. Затем Кикаха ударился оземь и упал на бок, задохнувшись от удара.

Он снова поднялся, всхлипывая и хрипя, словно порванная волынка, и нащупал выпавший меч. Орлица била крыльями по земле, словно раненая курица, и не заметила его приближения. Кикаха обрушил меч ей на шею. Голова отвалилась, и один черный с алой каймой глаз злобно глянул на него, а потом потускнел и застыл.

Кикаха еще морщился и с хрипом втягивал в себя воздух, когда прыгнул к отверстию пещеры. Подарга и последняя орлица отставали на каких-нибудь двадцать ярдов. Он приземлился точно у отверстия и метнулся к дальнему концу пещеры, к гранитной стене в двенадцати метрах от входа.