Америка (Пропавший без вести)

Зрителей было немного. Десяток парней, невысоких по сравнению с этими огромными фигурами, расхаживали взад-вперед перед помостом, то и дело поглядывая вверх. Они показывали друг другу на женщин, но, кажется, вовсе не собирались входить и записываться в труппу. Из людей постарше обнаружился один-единственный мужчина, он стоял чуть поодаль и привел с собой жену и ребенка в коляске. Женщина одной рукой держалась за ручку коляски, другой — за плечо мужа. Они хотя и любовались зрелищем, однако были все же заметно разочарованы. Вероятно, они тоже рассчитывали получить работу, но эта трубная какофония сбила их с толку. Карл был в таком же положении. Он приблизился к мужчине, еще немного послушал фанфары и спросил:

— Это здесь принимают в Оклахомский театр?

— Я тоже так думал, — сказал мужчина, — но мы ждем здесь уже целый час и ничего не слышали, кроме этих труб. Нигде не видно ни рекламы, ни глашатая, никого, кто может дать хоть какие-нибудь справки.

— Наверно, — сказал Карл, — ждут, когда соберется побольше народу. Ведь людей действительно очень мало.

— Возможно, — буркнул мужчина, и они опять замолчали. Да и в реве фанфар трудно было разбирать слова. Но затем женщина шепнула что-то своему мужу, он кивнул, и она тут же крикнула Карлу:

— Вы не могли бы сходить на ипподром и спросить, где тут принимают на работу?

— Могу, — сказал Карл, — но в таком случае мне придется идти через помост, между ангелами.

— Это так трудно? — спросила женщина.

Ей казалось, что Карлу это сделать легко, а посылать своего мужа она не хотела.

— Ладно, — сказал Карл, — схожу.

— Вы очень любезны. — Женщина следом за мужем пожала Карлу руку.

Парни сбежались в кучку, чтобы посмотреть, как Карл поднимается на помост. Ангелы словно бы затрубили громче, приветствуя первого претендента. Те же, мимо которых проходил Карл, отнимали мундштуки от губ и даже оборачивались, следя за продвижением Карла. На противоположном конце помоста Карл увидел беспокойно прохаживающегося взад-вперед человека, который, по-видимому, только и ждал, чтобы снабдить кого-нибудь любого рода сведениями. Карл хотел было подойти к нему, как вдруг услышал, что кто-то зовет его по имени.

— Карл! — кричал ангел.

Карл поднял голову и рассмеялся от радостной неожиданности. Это была Фанни.

— Фанни! — воскликнул он, приветственно взмахнув рукой.

— Иди же сюда! — крикнула Фанни. — Ты ведь не пройдешь мимо! — И она распахнула балахон так, что стали видны постамент и узкая лестничка, ведущая наверх.

— А можно ли подняться? — спросил Карл.

— Кто запретит нам пожать друг другу руки! — крикнула Фанни и сердито огляделась, не идет ли сюда этакий запретитель. А Карл уже взбирался вверх по лестничке.

— Не спеши! — предупредила Фанни. — Постамент опрокинется вместе с нами обоими. — Но ничего не случилось, Карл благополучно одолел последнюю ступеньку. — Только взгляни, — сказала Фанни, когда они поздоровались, — только взгляни, что за работу я получила.

— Замечательно, — ответил Карл и огляделся. Все женщины поблизости уже обратили внимание на Карла и захихикали. — Ты чуть не самая высокая, — сказал Карл и вытянул руку, чтобы прикинуть высоту других.

— Я тебя сразу заметила, — сказала Фанни, — как только ты вышел из станции, но, увы, я здесь в последнем ряду, меня не видно, и крикнуть я тоже не могла. Правда, я затрубила погромче, но ты меня не увидел.

— Вы все плохо играете, — заметил Карл, — дай-ка я попробую.

— Пожалуйста, — сказала Фанни и протянула ему трубу, — только не расстрой оркестра, иначе меня уволят.

Карл начал трубить; он думал, что у них обыкновенные плохонькие трубы, предназначенные лишь для шумовых эффектов, но оказалось, что эти инструменты способны вывести почти любые рулады. Если они такого качества, то здесь над ними просто издеваются. Не обращая внимания на окрестный шум. Карл громко затрубил мелодию, слышанную когда-то в одном кабачке. Он радовался, что встретил старую знакомую, что не в пример другим ему дозволено сыграть здесь на трубе и что вскоре он, наверно, получит хорошее место. Многие ангелы перестали трубить и прислушались; когда он внезапно оборвал мелодию, гремела едва ли половина инструментов, и только мало-помалу они зашумели с прежней силой.

— Да ты артист, — сказала Фанни, когда Карл вернул ей трубу. — Поступай к нам трубачом.