Америка (Пропавший без вести)

— Я хотел стать инженером, — поспешно сказал Карл студенту, хотя тот, похоже, совсем его не слушал.

— А теперь должны прислуживать этим людям, — студент на миг поднял взгляд, — и вам это, конечно, обидно.

Вывод студента был вообще-то не вполне правильным, но, пожалуй, Карл мог использовать его себе во благо. Поэтому он спросил:

— А для меня не найдется, случайно, местечка в универсальном магазине?

Этот вопрос окончательно оторвал студента от книги: мысль, что он мог бы посодействовать Карлу в поисках работы, совершенно не приходила ему в голову.

— Попробуйте, — сказал он, — но лучше и не пытайтесь. То, что я получил место у Монтли, поныне остается самой большой удачей в моей жизни. Если бы пришлось выбирать между учебой и работой, я бы, конечно, выбрал работу. Просто я стараюсь не допустить необходимости такого выбора.

— Значит, место там получить трудно, — сказал Карл больше самому себе.

— А вы как думали — здесь легче стать окружным судьей, чем швейцаром у Монтли.

Карл промолчал. Этот студент, куда более опытный, чем он, и по каким-то еще неведомым Карлу причинам навлекший на себя ненависть Деламарша, однако же не желающий Карлу ничего худого, ни словом не одобрил его желание покинуть Деламарша. А ведь он пока знать не знал об опасности, грозившей Карлу от полиции, только Деламарш и спас его кое-как.

— Видели вечером манифестацию внизу? Да? Если не знать ситуации, можно подумать, что этот кандидат, Лобтер его зовут, имеет какие-то шансы или, по крайней мере, его можно принять в расчет, верно?

— Я не разбираюсь в политике, — сказал Карл.

— Это большой изъян, — сказал студент. — Но уши и глаза у вас все-таки есть. Несомненно, у этого человека есть друзья и враги, вы наверняка поняли. А теперь прикиньте: по-моему, у него нет ни малейшего шанса на победу. Я случайно все о нем знаю, тут у нас живет один его знакомый. Он — человек не без способностей и, учитывая его политические взгляды и политическое прошлое, был бы для этого округа самым подходящим судьей. Но никто и не подумает его выбирать, он великолепнейшим образом провалится, выбросит на предвыборную кампанию свои последние доллары, тем все и кончится. Некоторое время Карл и студент молча смотрели друг на друга. Студент с улыбкой кивнул и потер рукой уставшие глаза.

— Ну что, вы все еще не намерены идти спать? — спросил он затем. — Мне опять пора заниматься. Взгляните, сколько мне еще нужно проработать. — И он быстро перелистал полкниги, чтобы дать Карлу представление о работе, которая его ожидает.

— В таком случае покойной ночи, — сказал Карл и поклонился.

— Заходите как-нибудь сюда к нам, — сказал студент, опять усевшийся за стол, — конечно, если будет охота. Здесь вы всегда найдете большую компанию. С девяти до десяти вечера у меня тоже найдется для вас время.

— Значит, вы советуете мне остаться у Деламарша?

— Обязательно, — сказал студент и тут же склонился над книгами. Казалось, это слово произнес вовсе не он, а куда более низкий голос, который по-прежнему звучал в ушах Карла. Он медленно пошел к занавеси, бросив еще раз взгляд на соседа — теперь тот сидел совсем неподвижно, светлое пятно среди огромного моря тьмы, и скользнул в комнату. Его встретило шумное сопение трех спящих. Он ощупью, по стенке, добрался до канапе и спокойно вытянулся на нем, будто это было его привычное ложе. Поскольку студент, хорошо знавший Деламарша и здешние обстоятельства, а к тому же человек образованный, посоветовал ему остаться здесь, Карл покуда отбросил опасения. У него не было столь высоких целей, как у студента; кто знает, может, он и дома не сумел бы завершить образование, раз уж это казалось маловероятным на родине, кто может потребовать этого здесь, на чужбине? Однако надежд подыскать место, где он сможет чего-то добиться и где его старания будут по достоинству оценены, здесь, конечно, больше, если он пока согласится служить у Деламарша и тихо-спокойно дождется благоприятного случая. На этой улице как будто бы много контор средней руки и еще более низкого пошиба, которые, возможно, не слишком разборчивы в подборе персонала. Если уж на то пошло, он охотно поработает посыльным в какой-нибудь конторе, но, ведь в конце концов, вовсе не исключено, что его примут на чисто конторскую службу и в один прекрасный день он, сидя за письменным столом в качестве конторщика, станет время от времени беззаботно посматривать в открытое окно, вроде как давешний клерк, которого он видел утром в проходном дворе.