Т. 07 Пасынки Вселенной

— Там есть кухня и кладовка на случай банкетов. Подозреваю, что Мам и ее семья владеют мясной лавкой, поскольку они разделывали тела с такой быстротой, что мы с Финном еле успевали их подносить. Скорость работы сдерживала лишь производительность мясорубки и спуск продукции в канализацию. Зрелище это чуть не довело меня до обморока, и я занялся уборкой зала. Труднее всего было разделаться с одеждой, особенно с этими псевдовоенными мундирами.

— А что вы сделали с лазерными пистолетами?

Проф поглядел на меня невинными глазами.

— С пистолетами? Бог мой! Да они, похоже, куда-то потерялись. Мы забрали все личные вещи с трупов наших усопших товарищей — для родственников, для опознания, на память. Наконец, мы все прибрали; такой уборкой Интерпол, конечно, не проведешь, но на первый взгляд все выглядело как обычно. Мы посовещались, решили, что пока лучше не высовываться, и разошлись поодиночке. Я, например, ушел через шлюз, расположенный над сценой и ведущий на шестой уровень. Потом попытался связаться с тобой, Мануэль, поскольку волновался за тебя и за эту бесценную леди. — Проф поклонился Вайо. — Тут в нашей истории можно поставить точку. Ночь я провел в разных укромных местечках.

— Проф, — сказал я, — эти стражники были явно новичками, они еле на ногах держались. Иначе мы бы с ними не справились.

— Возможно, — согласился он. — Но, даже если бы на их месте оказались другие, более опытные, результат был бы тот же.

— Тот же? Но у них было оружие!

— Мальчик мой, ты когда-нибудь видел пса из породы боксеров? Думаю, нет. Таких крупных собак тут не держат. Боксеры — результат направленного отбора. Добрые и умные, они превращаются в смертельно опасных убийц, когда того требует обстановка.

Здесь же выведена еще более удивительная порода. Я не знаю на Терре ни одного города, где жители обладали бы такими мягкими манерами и были бы столь доброжелательны к другим людям, как здесь, в Луне. По сравнению с нашими города Терры — а я побывал во многих столицах — просто скопище варваров. И все же лунари не менее опасны, чем псы-боксеры. Мануэль, девять стражников, пусть даже вооруженные до зубов, не имели ни единого шанса в этой толпе. Наш патрон жестоко просчитался.

— Хм… Вы видели утреннюю газету, проф? Или видеоновости?

— Видео смотрел.

— Во вчерашних новостях о митинге ничего не было.

— Сегодня утром тоже.

— Странно, — сказал я.

— Что ж тут странного? — возразила Вайо. — Нам подобные новости ни к чему, а в каждой редакции в Луне у нас сидят свои товарищи.

Проф покачал головой.

— Нет, моя дорогая. Все не так-то просто. Цензура. Вы знаете, как делаются макеты наших газет?

— Приблизительно. Их набирают на компьютерах.

— Проф вот что имеет в виду, — сказал я ей. — Статьи печатают в редакциях. А потом ими занимается арендуемый газетами головной компьютер Комплекса Администрации. — Я надеялся, что она обратит внимание, что я сказал «головной компьютер», а не «Майк». — Текст ему передают по телефону. Компьютер обрабатывает статьи, делает макет и печатает газету в разных поселениях. Новоленовское издание «Ежедневного Лунатика» печатается в Новолене с определенными изменениями в объявлениях и местной хронике — компьютер вносит эти изменения по стандартной программе, не нуждаясь ни в каких дополнительных указаниях. Проф хочет сказать, что Смотритель может вмешаться в процесс подготовки макета в Комплексе. То же самое относится и к выпускам новостей, которые транслируются по Луне или с Луны, — они все проходят через компьютерный зал.

— Главное, — продолжил проф, — что Смотритель имел возможность выбросить материал о митинге, независимо от того, сделал он это или нет. А еще — поправь меня, Мануэль, если я ошибаюсь, ты ведь знаешь, что в технике я не силен, — он может ввести туда другой материал, так что в данном случае не имеет значения, сколько наших товарищей сидит в редакциях газет.

— Конечно, — согласился я. — В Комплексе могут добавить, вырезать или изменить все что угодно.

— И в этом, сеньорита, самое уязвимое место нашего Дела. Средства связи. Головорезы Смотрителя — это ерунда, главное, что не мы, а Смотритель определяет, что публиковать, а что нет. Для революционера связь — это sine qua non[19].

Вайо взглянула на меня, и я почти физически ощутил, как шевелятся извилины в ее мозгу. А потому переменил тему.

— Проф, зачем вам понадобилось уничтожать трупы? Мало того, что это жуткий труд, он еще и опасен. Я не в курсе, сколько у Смотрителя охранников, но ведь в любой момент могли появиться новые, пока вы там копались с уборкой.

— Поверь мне, мальчик, мы этого тоже боялись. И хотя я оказался плохим помощником в уничтожении трупов, идея была моя; пришлось еще потрудиться, чтобы убедить остальных. Собственно, мне принадлежала не сама идея. Просто я вспомнил об одном историческом принципе.

— И что же это за принцип?

— Сеять ужас. Человек способен противостоять известной ему опасности. Но неизвестность его пугает. Мы уничтожили этих подонков подчистую, вплоть до кончиков ногтей, чтобы вселить ужас в души их сообщников. Я не знаю, сколько у Смотрителя охранников, но гарантирую, что сегодня они куда слабее духом, чем вчера. Их коллеги отправились выполнять пустяковое задание. И от них не осталось буквально ничего.

Вайо содрогнулась.

— Даже у меня мороз по коже пошел. Теперь они задумаются, прежде чем вломиться в какое-то из поселений. Но, профессор, вы говорите, что не знаете, сколько у Смотрителя охранников. Организации это известно. Их двадцать семь. Если девять убиты, то осталось всего восемнадцать. Не думаете ли вы, что время для путча настало? Или еще нет?

— Нет, — ответил я.

— Но почему, Мануэль? Возможно, такими слабыми они никогда больше не будут.

— Они пока недостаточно слабы. Мы убили девятерых, потому что они оказались дураками и сами полезли к нам в руки. Но если Смотритель запрется у себя, окруженный оставшимися стражниками… Только не надо этой чепухи насчет «плечом к плечу», я ее вдосталь наглотался вчера. — Я повернулся к профу. — И все же меня очень интересует факт — если это действительно факт, — будто у Смотрителя осталось восемнадцать охранников. Вы говорили, что Вайо нельзя уехать в Гонконг, а мне — появляться дома. Но если охранников только восемнадцать, так ли уж велика опасность? Позже, когда они получат подкрепление — возможно, но сейчас… В Луна-Сити четыре главных выхода и множество мелких. Сколько они смогут взять под контроль? Что мешает Вайо отправиться на станцию «Западная», взять свой скафандр и уехать в Гонконг?

— Это она может сделать, — согласился проф.

— Думаю, я должна это сделать, — отозвалась Вайо, — Не могу же я торчать здесь вечно. Если придется скрываться, в Гонконге мне будет легче, там у меня полно знакомых.

— Может быть, вам это удастся, моя дорогая. Хотя я сомневаюсь. Прошлой ночью на станции «Западная» были два желтомундирника. Я видел их сам. Возможно, сейчас их там нет. Предположим, что нет. Итак, вы отправитесь на станцию, в маскировке, разумеется. Возьмете свой скафандр и сядете в капсулу до Билютихэтчи. Потом выйдете наружу, чтобы сесть на луноход, идущий до Эндсвиля. Вот тут-то вас и сцапают. Средства связи, моя дорогая. Нет нужды ставить посты желтомундирников на станциях — достаточно, чтобы кто-нибудь увидел вас там. Все остальное сделает телефон.

— Но я же буду замаскирована!

— Ваш рост не замаскируешь, а за вашим скафандром будут следить. Кто-нибудь, кого невозможно даже заподозрить в связях со Смотрителем. Скорее всего кто-то из товарищей. — Проф усмехнулся. — Беда с заговорами в том, что они загнивают изнутри. Как только число заговорщиков достигает четырех, можно биться об заклад, что один из них шпион.

— В вашем изложении все выглядит безнадежно, — мрачно проговорила Вайо.

— Почему же все, моя дорогая? Полагаю, один шанс из тысячи у вас есть.