Пилот особого назначения

Есть, есть у каждой звездной гавани свой секретный уголок. "Зона Омега", "Участок Б", "Ангар 18" – не в названии дело. Дело в том, что это вотчина ГАБ или Главного Разведуправления Военно-Космических Сил. Куда, извините, ходят только люди с допусками, и плевать, будь ты хоть адмирал – на входе тебя встретят хмурые парни с автоматами и малиновой выпушкой на погонах. И очень вдумчиво обыщут.

Малиновая выпушка – традиционный опознавательный знак парадной формы ГАБ. Если участок застолбила флотская разведка – тогда есть варианты. Скорее всего, парни будут наряжены в обычную повседневную форму флота, но с маленькой нашивкой "Санконтроль", потому что нет у ГРУ ВКС своей формы. Ни парадной, ни какой иной.

Таким же "бесформенным" соединением и планировалась наша ЭОН – Эскадрилья Особого Назначения.

Только еще хуже, еще секретнее. Ибо слова "Санконтроль", "Управление по борьбе с эпидемиями" (УБЭ), "Кинологическая служба" (КИС) и просто "Террариум" – слышали все. Пусть краем уха. Что логично – есть флот, значит должна быть и разведка.

А о нас никто не слышал. Потому что нас не было. Но об этом ниже.

Кстати, на гражданке свято верят, что "Санконтроль" – это псевдоним контрразведки ГАБ. Не вполне верное убеждение. Ибо контрразведывательные функции в большинстве экипажей и гарнизонов ВКС выполняет пятый отдел ГРУ.

Сложно для цивильного мозга понять глубинную разницу между Особым Отделом в ведении ГАБ и флотской "Пятеркой", и на хрена они вообще сдались, если функции стопроцентно дублируются!

Ну да ладно, сие замечание чисто информативное и к делу не относится.

– Холодно, – пожаловался Сантуш, когда мы покинули склад и проследовали в столовую для немедленного принятия пищи внутрь.

Он зябко ежился, занимаясь инстинктивным, но совершенно бесполезным делом – всячески напрягал мышцы организма в надежде согреться. Южанин, что поделать! Да и отвык за долгие годы в стерильном искусственном климате орбитальных станций и купольных городов от нормальной зимы.

– Это ничего! – Сказала Саша без всякого сочувствия. – Вот сейчас покушаем – станет теплее.

– Покушаем... – проворчал я. – Водочки бы грамм двести!

Комачо определенно желал схожего:

– Вот-вот. Глоток текилы не повредил бы!

"Ну сейчас Александра тебе выдаст, насчет армейской дисциплины!" – Подумал я и ошибся.

– Текилы не обещаю, а водочку найдем. – Ответила она. – Только про детоксин не забудьте, пожалуйста – нам через два часа надо быть на Складе №5 – товарищ Иванов прилетает. Будем знакомиться.

– Ну вот... детокси-и-ин. – Протянул Сантуш разочарованно. Его, да и меня, не покидало желание крепко выпить с целью перезагрузки мозга.

– Гос-с-споди! Мужчины! Вечером напьетесь! Да и я с вами. – Неожиданно резюмировала Саша и пошла в сторону приземистого двухэтажного здания, где помещалась фабрика по переработке органики в калории – столовая, короче говоря.

Комачо пристроился чуть позади, беззастенчиво лаская взглядом ладную попку провожатой.

Широкие улицы не отличались многолюдством и на нас откровенно пялились. На лицах прохожих читалось любопытство, а на лицах патрулей – подозрительность. Еще бы!

Сногсшибательная кралечка-капитан вела двух хмырей в зимних парках без знаков различия. Причем один, в верхней полусфере бритый налысо и шикарно небритый в районе щек, отличался наружностью выраженно неславянской и выраженно невоенной: антрацитовые волосы, горбатый нос, кинжальная борода и смуглая кожа – двенадцать баллов из двенадцати по шкале смуглости.

Приземистое здание, обсаженное елочками араукарий, из дверей выходят, в двери входят, а на улицу вырываются вкусные запахи. Офицерская столовая. Да еще в закрытом секторе. Никто не питается под барабан, все тихо, я бы даже сказал интеллигентно. И очень вкусная еда. Почти домашняя, бальзамом на наши желудки, измученные концентратами и полуфабрикатами.

Саша не обманула. На отдельном подносике к столу приплыл потный от холода графин на двести грамм с парой стопок. И таблетками детоксина, служившими явственным напоминанием: вы, парни, теперь на службе, пора привыкать!

Отобедав, выбрались на улицу.

Не успели шагнуть за шеренгу араукарий, как товарищ Саша встала столбом, упершись в спину незнакомого майора.

Майор тоже остановился не по своей воле.

На нас глядели внимательные глаза двух бойцов осназ и не менее внимательные зрачки автоматов "Нарвал".

Взор направо, налево... Да вся улица оцеплена!

– Товарищи, – сказал "спец" с погоном сержанта, – подождите, пока на тротуар выходить нельзя.

– А в чем дело? – Поинтересовалась Саша.

– Спецгруз. – Коротко пояснил сержант.

Ну, тогда понятно. Спецгруз. Зачем только всю улицу огораживать? Кого стеречься за стенами закрытого сектора?

Воздух взрезала сирена. Короткий, тревожный рев. И голос из скрытых репродукторов:

– Весь персонал, внимание! Идет спецгруз! Воздержитесь покидать здания! Выход на тротуары запрещен! В случае нарушения бойцы осназ имеют приказ стрелять без предупреждения! Весь персонал, внимание! Идет спецгруз!..

Из-за поворота в конце дороги зарычало.

Показался БТР, кажется это был новый осназовский "Тарпан", раньше мною не виденный. За ним еще один. Башни развернуты "елочкой", перекрывая пространство.

Дальше в пешем строю две шеренги солдат в тяжелых скафандрах.

А между ними шестнадцатиосный тягач.

И еще один.

И еще.

Проблесковые маячки, красота.

И знак на бортах фургонов: желтый круг с тремя радиальными секторами черного цвета.

– Ядерный поезд, – сказал незнакомый майор.

– Куда это они? – Спросил Сантуш.

– Бес знает, – майор извлек сигареты, вышиб одну из пачки и защелкал зажигалкой. – Второй за неделю.

– Сюда привозят? – Подключился к беседе ваш верный повествователь.

– Отсюда вывозят! – Майор глянул на меня через плечо. – Что в мире происходит, черт...

В мире было куда как неспокойно.

Для меня неспокойствие с недавних пор отлилось в фигуру товарища Иванова: черный костюм, белая рубашка, старенькие, но ладные ботинки, голос надтреснутый, как и его заслуженное пенсне.

В стенах Склада №5 нас встретил именно он. Сидел на ящике из-под пушки "Стилет" и что-то писал в планшете. Вокруг бродили, стояли, тихо общались несколько пилотов. Четверо. А еще чуть поодаль один лейтенант. Судя по телосложению – или десантник, или осназовец. Среднего роста, плотный и, даже по первому впечатлению, страшно сильный.

Увидев новоприбывших, Иванов отложил планшет, встал.

– Товарищи, прошу ко мне. Нет, не надо в одну шеренгу, мы не в армии.

Мы собрались.

– Позвольте представиться. Меня зовут товарищ Иванов. Я специальный уполномоченный ГАБ. Уполномочен я, в данном случае, организовать Эскадрилью Особого Назначения. Личный состав, то есть вы, отобран по весьма строгим критериям. Коротко скажу: считайте себя элитной штрафной эскадрильей. Именно так: штрафной и элитной.

– Прошу прощения! – Поднял руку один из пилотов. – Как ваше имя-отчество? И звание? Как обращаться к вам?

Спецуполномоченный слегка скривился.

– Обращайтесь ко мне, как я и сказал: товарищ Иванов. Имя мое вам без надобности. С днем ангела мы друг друга поздравлять не будем. Еще вопросы? Хорошо. Задачи эскадрильи будут сугубо секретные. В основном это разведка. А также разные мероприятия, не имеющие прямого законного обоснования, но необходимые для страны. Официально мы не существуем. Вы подчиняетесь только мне, или моему заместителю: товарищу Браун-Железновой. – Кивок в сторону Саши. – Я подчиняюсь непосредственно Центру. Вы должны понимать, что это значит.

О да, мы понимали. Центр, особенно когда не называют конкретных имен и названий – это очень круто. И подчинение без посредников тоже круто.