Ужасно скандальный брак

— Почему же ты в таком случае не положишь конец ее расточительности?

— Потому что дело кончится сценой, о которой будет сплетничать вся округа. Отцу это еще больше не понравится.

— Один из твоих скандалов?

— Вижу, Мэгги уже обо всем доложила.

— Не обо всем. Не сказала о причинах ссор.

— Проще перечислить причины, по которым мы не ссоримся. Список будет гораздо короче.

Себастьян покачал головой. Он с трудом осознавал, что происходит. Судя по обстоятельствам, он ожидал, что Дентон будет клясться в вечной любви к жене: прекрасный предлог для дальнейшего продолжения супружеской жизни. Но, как оказалось, никто, даже собственный муж, не питал к Жюльетт нежных чувств. Так почему они до сих пор хотя бы не разъехались?

Он не ожидал ответа. Но тем не менее спросил:

— Почему же ты не развелся?

— Иисусе! — злобно взорвался Дентон. — Являешься домой после стольких лет под весьма неубедительным предлогом и сразу принимаешься будоражить осиное гнездо! Так вот, у меня для тебя есть новости: моя жена и я — не твое собачье дело.

— Не согласен, — мрачно буркнул Себастьян. — Из-за козней твоей жены я убил лучшего друга и разрушил собственную жизнь.

Он не собирался показывать брату новую сторону своего характера, по крайней мере сейчас. Но, судя по настороженному взгляду Дентона, слишком поторопился.

Себастьян поспешно принял бесстрастный вид, притушив свой зловещий взгляд, и даже изобразил нечто похожее на улыбку.

— Видишь ли, я вообще долго размышлял, прежде чем позволить Мэгги вернуться. Теперь ее место рядом со мной, а мое место — не здесь. Но я тосковал по Эбби и хотел еще раз увидеть ее, пока не поздно. Она уже немолода, и кто знает, что будет через пару лет! Если считаешь это неубедительным предлогом, будь по-твоему.

— Прости, — устыдился Дентон. — Зато сейчас у тебя много времени для визитов к бабушке. Собираешься жить здесь, пока отец не поправится? Калден хочет, чтобы Мэгги разыгрывала роль сиделки. Надеется, что отец по крайней мере послушает ее и останется в постели, пока ему не станет лучше.

— Об этом я еще не думал. Боялся, что мне придется силой прорываться к Эбби. Не ожидал, что отец будет в таком состоянии, что даже не узнает меня.

— Можно сказать, не было бы счастья… Короткий смешок заглушил слова Дентона.

— Да несчастье помогло? Впрочем, сомневаюсь, что пробуду здесь долго. Когда возвращается твоя жена?

— Через несколько дней, возможно, в конце недели, — объяснил Дентон и тут же подозрительно осведомился: — А что?

Себастьян равнодушно пожал плечами:

— Кто знает, может, я еще до того уеду. Не уверен, что способен встретиться лицом к лицу с этой женщиной и не придушить ее.

— Не вижу повода для шуток, Себ.

— Я не шутил, — просто ответил Себастьян. — Кстати, почему ты хромаешь?

Непонятно, что послужило причиной — реплика о жене или упоминание о хромоте, но Дентон молча удалился. Себастьян не удерживал брата. Им обоим о многом нужно было подумать.

Глава 20

Днем приехала Эдна с сундуками, полными одежды Маргарет. Очевидно, Себастьян успел сообщить, что пока они остаются в Эджвуде. Маргарет отвели ее прежнюю спальню, большую, просторную, и хотя она предпочитала помещения поменьше, но все же, проведя здесь четыре года, чувствовала себя вполне уютно.

У нее осталось время переодеться перед ужином. Большая часть гардероба была в пастельных тонах, приличествующих девушке и принятых среди молодых дебютанток. Но было и несколько более ярких платьев, которые она надевала дома, когда не ожидала гостей. Теперь она замужем, и вполне естественно носить цвета потемнее. Честно говоря, она их и предпочитала: волосы казались светлее, более модного оттенка. К сожалению, именно волосами похвастаться она и не могла. В моду вошли блондинки, а светло-каштановый считался невыразительным.

Эдна, хорошо знавшая госпожу, догадалась прихватить все темные платья, включая и те, которые можно было надеть к ужину.

Маргарет выбрала сапфирово-синий туалет с низким вырезом, крохотными буфами и узкими, доходившими до запястий рукавами. Ей не слишком нравился фасон ампир с завышенной талией, столь популярный во время правления Наполеона. Она предпочитала приталенные платья и широкие юбки. У нее была очень тонкая талия, но пока мода не изменилась, никто этого не видел.

Она попросила Эдну выпустить несколько длинных локонов над ушами. По контрасту с темной синевой платья они казались почти светлыми.