Бутик ежовых рукавиц

– В тетю? – повторила Настя. – У нас родственников нет.

Мадо взяла снимок, впилась в него взглядом и вдруг сурово заявила:

– Родители наделают глупостей, а детям разгребать.

– Кто? Что? – принялась задавать вопросы Настя.

– Ты ведь слышала имя Амалия?

– Нет.

– Не ври!

– Ну… один раз, – призналась Настя, – случайно.

– Это она на фото, – прошептала Мадо.

Насте стало холодно.

– Немедленно рассказывай, где взяла снимок!

– Амалия дала.

– Откуда ты ее знаешь? – завопила нянька. – Что за секреты?

Мадо сняла с вешалки сумку.

– Кашу заварили Игорь и Ника, а ты им помогала, молчала. Мне правды не сообщали. Я ведь не родная кровь, меня взяли из детдома.

– Неправда, – попыталась солгать Настя.

Мадлен вдруг засмеялась.

– Я не в обиде, жить в семье намного лучше, чем в приюте. Игорь и Ника дали мне счастливое детство, только вот имели ли они право на ребенка? Бог, он все видит, наверное, поэтому и не позволял Веронике забеременеть, но она решила обмануть Господа. И каков результат? Еще хуже поступили мои настоящие родители. Ника совершила в некотором роде благородный поступок, пригрела сиротку, а биологические папа с мамой… И теперь прошлое мстит!

– Мстит? – непонимающе повторила Настя. – О чем говоришь?

Мадо, не моргая, уставилась на нее.

– Может, и не врешь. Наверное, не знаешь.

– Я всегда говорю правду! – возмутилась Настя.

– Раньше часто лгала.

– Нет!

– Молчала об удочерении.

– Нельзя же ребенку подобное сообщать, – отбивалась Настя. – К тому же тайна не моя, Никина.

– А Амалия? Не сказала, что ее видела?

– Я о ней ничегошеньки не знаю! Ника лишь разок упомянула имя, когда листок с красным цветком увидела, который мне в руку сунули.

Мадо засмеялась.

– И про бумажку смолчала, правдивая наша.

– Я ничего не знаю, – заплакала Настя. – Ты была маленькой, когда Игоря и Нику убили. О чем можно беседовать со школьницей?

– Но потом девочка выросла! – напомнила Мадо.

– Верно, только я не хотела бередить прошлое.

– А оно само проснулось. Ладно, прости меня, ты ни при чем, – вдруг нежно протянула Мадо. – Я тебя люблю.

Настя кинулась обнимать воспитанницу.

– Девочка, дорогая! Расскажи мне, что такое ты узнала?

– Вечером, – пообещала та, – сейчас некогда. Постараюсь пораньше с работы прийти.

– Пирожок испеку, – засуетилась Настя, – с капустой.

Мадо пошла к двери, потом повернулась.

– Настя, ты ни в чем не виновата. Никто не виноват, кроме них! Ясно?

– Нет, – честно ответила старуха.

Мадлен усмехнулась и ушла.

Весь день Настя провела в тревоге. Поджидая воспитанницу, она выполнила обещание – завела тесто и испекла кулебяку, но любимица так и не вернулась. Часов около десяти вечера позвонил мужчина и официально-каменно осведомился:

– Вы Кислова Анастасия?

– Да, – холодея от ужаса, ответила Настя. Она моментально сообразила: с Мадо случилась огромная беда.

– Гостева Мадлен Игоревна вам знакома?

– Да, – прошептала Настя. – Что с ней? Она жива?

Внезапно голос человека на том конце провода резко потеплел:

– Не волнуйтесь, Гостева нормально себя чувствует, полный порядок.

У Насти отлегло от сердца. Больше всего старуха боялась дорожных аварий. С тех пор, как воспитанница села за руль, Настя места себе не находила от тревоги, первое время постоянно трезвонила Мадлен с одним и тем же вопросом:

– Ты нормально добралась?

Мадо злилась и в конце концов запретила Насте дергать ее.

– Я на работе, не имею права отвлекаться. У беды быстрые ноги, если произойдет авария, тебе мигом позвонят, я в паспорт записку вложила, там номер группы крови и просьба: «Немедленно сообщите о происшествии Кисловой Анастасии». Не волнуйся, первая узнаешь, если со мной что случится.

– Типун тебе на язык! – рассердилась нянька, но безостановочно звонить Мадо перестала.

– Полный порядок, – повторил незнакомец. И добавил: – Гостева арестована. Приезжайте за вещами, записывайте адрес. Кстати, прихватите для Мадлен Игоревны немного продуктов, ну там кусок курицы или булочку.

Ничего не понимающая Настя на трясущихся ногах отправилась в отделение милиции, где ее встретил молодой парень, по виду студент-первокурсник, серьезно назвавшийся Петром Михайловичем. Он вел себя подчеркнуто корректно, обещал передать Мадо нехитрую еду, которую прихватила нянька, вручил Насте сумку Мадо и кой-какие мелочи, бывшие у старшей продавщицы при себе во время ареста. Настя чуть не разрыдалась, увидав золотые украшения, кожаный пояс и красивый платок, который Мадо перед уходом на работу завязала на шее. Но больше всего ее потряс кружевной лифчик, лежащий в пакете.