Сергей почувствовал некоторое облегчение.
– То есть…
– Пожалуйста, помолчи, мне нужно подумать.
Глотнув крови, девушка заметно успокоилась и как-то посвежела: губы наполнились приятным красным, глаза заблестели, кожа лица стала чистой на вид, а из движений исчезла истеричная дерганость.
«Надеюсь, к ней вернулась способность соображать».
На самом деле – частично. Ведь девушка все-таки была наполовину Малкавиан. Тем не менее кровь Носферату возобладала, а сумасшедшие гены лишь придали размышлениям элегантную сумбурность.
«Что делать? Позвонить в Цитадель и доложить? Какое мерзкое слово: доложить… С гарками лучше не связываться… О чем докладывать? Что решили высушить пару челов, которые планировали убить друг друга? А челы оказались не из простых и отвернули головы трем масанам?»
«Там ребята остались! Что будет, если полиция найдет их тела?»
«А кто знает, что я была с ними?»
«Докладывать или нет?»
«Я до колик боюсь Сантьягу!»
«Как бы хотелось, чтобы ничего этого не было!»
«Кто знает, что я была с ними? Никто. А значит, меня там не было!»
Хорошая мысль, которая позволяет никому ничего не объяснять. Не нужно оправдываться за нападение, за то, что не позвонила в Службу утилизации. Догмы покорности жестки, а навы еще жестче. Кто знает, как воспримут они ночное происшествие?
«Нет, лучше уйти в сторону!»
Но что делать с челом?
Кровь Малкавиан стучала: высушить! Разумные Носферату предупреждали: если история всплывет, это будет расценено как убийство и утяжелит наказание.
Девушка вновь повертела пистолет, сглотнула, бросив быстрый взгляд на запястье пленника, но сдержалась. Поправила волосы и осведомилась:
– Как тебя зовут?
– Сергей. Сергей Мурзин. – Мурза помолчал. – А тебя?
– Лиза Носферату. – Девушка оценивающе посмотрела на чела. – Ты хочешь жить, Сергей Мурзин?
– Не имею ничего против.
– Тогда мы составим заклятие обещания, Сергей Мурзин. Ты поклянешься, что не скажешь никому обо мне и нашей встрече, и… я тебя отпущу.
Глава 6
Берег Волги, где-то между Ульяновском и Саратовом
суббота, 23 сентября
– Чертова каторга, – выругался Леший, тяжело опираясь на лопату. – Какого хрена мы сами корячимся? Надо было бродяг заставить яму рыть!
– Они бы поняли, что мы их кончить хотим, – угрюмо ответил Мурза. – Не такие уж и дураки.
– Ты видел умных бродяг?
Легкий, едва уловимый дождь принес прохладу, и от разгоряченного Лешего валил пар, делая перепачканного здоровяка похожим на мифического персонажа.
– Дело не в уме, – заметил Крохин. – Инстинкт. Мы предложили им работу, они согласились. Но если бы мы притащили их сюда и заставили рыть, они бы почуяли неладное.
– Какой ты умный, – сквозь зубы процедил Леший.
– Я готовился, – коротко ответил Виктор.
На земляные работы ушел целый день. Крохин заявил, что карта точная и один из тех шурфов, что уже пробили археологи, расположен в нужном месте, однако для проведения ритуала необходима яма побольше, примерно четыре на четыре ярда и шести футов глубиной, а потому пришлось вновь взяться за лопаты. Работали в основном Мурза и Леший. Сахар и Глыба сторожили бродяг, которых археологи заманили в лагерь обещанием работы, а тощий, не приспособленный к тяжелому труду Крохин быстро обзавелся мозолями, сорвал их, и пользы от него было чуть.
Но главной причиной плохого настроения была даже не работа, а то, что им предстояло сделать потом.
Убить.
Археологи и верили, и не верили в рассказ Виктора. Больше, конечно, верили, иначе бы не взялись за дело, но сомнения никуда не делись. Все-таки четверых человек положить надо, как тут без сомнений? Режущий железо нож – это интересно и загадочно, но кровь есть кровь. Обманет сопляк, что потом делать? Как красную с рук смывать? С совести? Ведь не бой планируется, а бойня. Хладнокровное убийство беззащитных, ни в чем не виноватых людей. Поэтому срывался Леший, а Сахар, вопреки всем своим правилам, засадил с утра стакан водки и повторял подход каждый час. Глыба и Мурза казались спокойными, но только потому, что умели держать эмоции внутри.
Сегодня им предстояло стать настоящими убийцами.
Хотелось плюнуть и отказаться.