13 несчастий Геракла

Соня ухмыльнулась:

– А то! Я сразу поняла, в чем дело! Только он псих, еще пырнет ножиком.

– Кто? – обомлела Ванда.

– А то ты не знаешь? – скривилась Соня. – Будто не догадываешься?

– Нет, – абсолютно честно ответила домработница, – и на ум не идет.

– Уж прямо, – сморщилась Соня. – Сережа блажит, ходит в платье по квартире, привидением прикидывается, небось в маменьку сумасшедшую пошел, я с такими людьми дела иметь не хочу, на мой век нормальных хватит.

Глава 26

Ванда обомлела, подобного поворота событий она просто не ожидала. Ничего не сказав Петру Фадеевичу, она полезла в чулан. Хозяин все никак не решался выбросить вещи Глафиры. Платья были сложены в сундук, который перебрался вместе с Кузьминскими на новую квартиру. Ванда Львовна, притворно охая: «Моль полетела, надо одежду нафталином пересыпать», вывернула содержимое кованого короба.

Глафира родила Сережу поздно, в тридцать пять лет. В кофре лежало много ее одежды, по которой было видно, как менялась мода: пара пышных бальных платьев, потом крепдешиновые вещи начала сороковых… Увлекшись живописью, Глафира часто писала портреты, наряжая натурщицу в одежду прошлых лет. Но себя, на том самом, «кровавом» полотне, она изобразила в старинном платье, жемчужно-сером, с воланами, доставшемся ей от матери. Когда-то именно в нем матушка Глафиры была представлена ко двору. Ванда Львовна развесила наряды на вешалки, чтобы проветрить, и сразу поняла, что Соня говорила правду. Все костюмы были слежавшимися, они имели характерный запах белья, которое годами не вынимается из сундуков. Серое же платье, оказавшееся на самом верху, выглядело свежим. И еще от него исходил запах мужского одеколона «Шипр». Не так давно Сергей начал бриться, и отец подарил ему первый парфюм. Впрочем, особого выбора у мужчин в то время не было: «Шипр», «Тройной», «Гигиенический» и «Полет». Петр Фадеевич приобрел сыну «Шипр», сам он вообще не пользовался кельнской водой.

Ванда Львовна прозрела. Память стала услужливо подсовывать детали. В свое время, сразу после смерти Варвары, она нашла у Сережи под тумбочкой кисточку, испачканную красной краской. На вопрос: «Это откуда?» – мальчик спокойно ответил: «Лисочка потеряла, вечно все разбрасывает».

Дрожащими руками Ванда Львовна разгладила платье. Вот оно что! Сергей, как всегда, затаил обиду и отомстил мачехе! Пугал ее, нарядившись Глафирой, рисовал на портрете пятно. Варвара не была сумасшедшей, психически неуравновешенной ее сделали горы таблеток, которые запихивал в супругу обеспокоенный Петр Фадеевич. Психотропные средства не следует принимать здоровым людям, тем более это было вредно делать в начале пятидесятых годов, когда фармакология еще была невысокого уровня. Сергей планомерно довел мачеху до самоубийства.

Потом в голову Ванде Львовне пришла такая страшная мысль, что она чуть не упала в обморок. Господи, вдруг Варвара не сама воткнула ножницы себе в шею? Такой дикий способ ухода из жизни избрала Глафира, но она-то была настоящей сумасшедшей! Вдруг Варвару сгубила чужая рука?

У Ванды Львовны задрожали ноги. Стараясь казаться, как всегда, приветливой, она проработала у Петра Фадеевича еще месяц, а потом уволилась под предлогом плохого здоровья. Кузьминский не хотел отпускать Ванду, но она, договорившись с приятельницей-медсестрой, легла к ней в больницу. Пришлось Петру Фадеевичу вновь звать уволенную за болтливость Степаниду. В пятидесятых годах было очень трудно найти домработницу, молодые женщины предпочитали идти работать на производство, там можно было выбиться в люди, получить квартиру, путевку в дом отдыха, найти мужа.

– Я точно знаю, – уверяла Ванда Львовна, – Сережа убил мачеху, и Соню он пугал. Так-то вот! Ну и чем не «Кентервильское привидение»?.. А дальше с ним вообще анекдот вышел.

– Вы о чем? – насторожился я.

Ванда усмехнулась:

– Бог шельму метит! Степанида в соседней квартире жила, вместе с дочерьми Ритой и Анечкой. Уж как девочкам Сергей нравился! Они вокруг него вьюном вились! Только Петр Фадеевич все делал, чтобы сын глаз на них не положил, не желал родниться с кухаркиными детьми! Впрочем, Сереже они тоже нравились, в особенности Маргарита, она ему по возрасту тогда подходила, Анечка была намного младше! Ну как? Годится такая история для книги? Между прочим, я каждый день работаю, уже сорок страниц написала!

Поболтав с Вандой Львовной еще около получаса, я поехал к Норе. Меня одолевали тяжелые мысли. Значит, Нора, вместе с ее пресловутой женской интуицией, абсолютно права, разгадка всего происходящего в доме Сергея Петровича лежит в его прошлом. Вот почему он убрал Риту и Анну, наверное, сестры знали о том, что он убил Варвару, и начали его шантажировать. Насколько я помню, дела об убийствах не имеют срока давности, привлечь Сергея Петровича к ответственности можно и сейчас.