Деревня восьми могил

На следующий день после похорон неожиданно пришел Коскэ Киндаити.

– Вы, наверное, совсем без сил после вчерашнего? Я тоже очень устал, масса работы была в последнее время.

– Я слышал, вы прочесываете сталактитовую пещеру. Дядю Куно еще не нашли? – спросил я.

– Нет, пока нет, – ответил Киндаити.

– Киндаити-сан, а дядя Куно действительно спрятался в сталактитовой пещере?

– Конечно. А почему вы спрашиваете?

– Так ведь прошло уже две недели, как он исчез. Если он так давно находится в пещере, жив ли?

– Наверное, кто-то приносит ему еду,

– Да? Несмотря на весь шум?

– Я все-таки не сомневаюсь, что Куно где-то в сталактитовой пещере. И охотничья шапка на это указывает: я уверен, что из дома он ушел в ней.

– Может быть. Но все же по какой причине он так тщательно прячется? Странно это.

– Странно или не странно, но доктор Куно находится в пещере, это точно. И очень плохо, если я не прав. Есть проблема ответственности. Я обязан его найти. – И Коскэ Киндаити, встряхнув лохматой головой, с улыбкой пояснил: – Видишь ли, уже три дня не можем его найти, ничего о нем не знаем. А ведь с меня есть кому спросить. Я и так не получаю за свои труды нормального вознаграждения. А если не найду доктора Куно, вообще могу лишиться работы.

Коскэ Киндаити беспомощно развел руками. Я посочувствовал ему.

– Что ж вы намерены делать, Киндаити-сан?

– Ну что тут делать? Продолжать поиски! Завтра собираюсь тщательно обследовать пещеру, во всяком случае, проникнуть в глубь. Я думаю, он на протипоположном берегу «Бездны блуждающих огоньков». Тацуя-сан, вы не хотите пойти со мной?

Я удивленно взглянул на Киндаити. Никакой задней мысли прочесть на его лице мне не удалось, и, успокоившись, я ответил:

– Да, конечно, охотно пойду с вами. Но вот чего, Киндаити-сан, я не понимаю: что же такое натворил дядя Куно? Или что планировал? В его дневнике нашлись какие-то невнятные записи.

– Вот вы о чем! Ну, по-видимому, для него эти записи имели некий смысл. Вряд ли он делал их бессознательно – он ведь не лунатик! – Коскэ Киндаити мягко улыбнулся и продолжил:

– Говорят, у доктора Куно этой весной украли портфель. Он оставил его на велосипеде, а сам заглянул к больному. За это время портфель исчез. Его жена сообщила, что дневник он держал в портфеле. Доктор Куно очень расстроился, особенно из-за пропавшего дневника, – сказал Киндаити.

– И что, портфель так и не вернули?

– Нет, – ответил Киндаити. – Но он все-таки обнаружился, и в совершенно неожиданном месте. Когда убили «монахиню с крепким чаем», полиция обыскала ее келью и нашла портфель среди множества краденых вещей – глиняного чайника без носика, черпака без ручки и прочей дребедени.

– Ну да, ведь «монахиня с крепким чаем» была клептоманкой.

– Конечно, это всем известно. И портфель у доктора Куно тоже она выкрала.

– Надо же! А дневник в нем нашелся?

– Нет. Куда-то монахиня его дела. Во всяком случае, в портфеле дневника не было. – Киндаити замолк и как-то помрачнел. Я решил сменить тему и спросил про Эйсэна. Мне было очень интересно, как Эйсэн объяснял свои ночные прогулки по пещере. Улыбнувшись, Киндаити сказал: – Очень просто. Храм Мароодзи находится к востоку от деревни, а «монахиня с крепким чаем» живет на западной окраине. У Эйсэна было к ней какое-то дело. Дорога по полям и лесам очень долгая. А если идти по подземной пещере, времени уходит вполовину меньше – так объяснил Эйсэн. Он показал мне путь в подземелье.

– Откуда он знает его? Ведь приехал и стал служить в Мароодзи недавно.

– Говорит, что показал ему эту дорогу Чёэй. Чёэй-сан тоже часто пользуется подземным путем, когда не хочет ни с кем встречаться.

Не похоже, что Коскэ Киндаити принял слова Эйсэна за чистую монету. Словно подтверждая это, он ехидно заметил:

– Странно все-таки. Местные жители не слишком интересуются этой сталактитовой пещерой, а приезжих она прямо притягивает. И Эйсэна, и тебя… Кстати, как поживает госпожа Мори?

Вопрос был болезненный. Поведение Мияко вызывало у меня недоумение. В какой-то момент ее отношение ко мне изменилось. Она стала совсем другой, совершенно безучастной ко мне.

Во время похорон Куя она себя вела по-родственному, а сейчас появилась, произнесла какие-то чисто формальные слова соболезнования и тут же ушла. От доверительности и простоты наших отношений не осталось и следа, и это причиняло мне немалые страдания, заставляло чувствовать себя одиноким и покинутым. Вопрос Киндаити едва не заставил меня расплакаться.