От царскосельских лип: Поэзия и проза

Москва

Корней Иванович Чуковский, навестив «молодоженов», был почти шокирован и послушностью Анны Андреевны, и нищетой их семейного быта – чудовищной даже на фоне всеобщего обнищания. Известны его дневниковые записи:

19 января 1920. Вчера – у Анны Ахматовой. Она и Шилейко в одной большой комнате, – за ширмами кровать. В комнате сыровато, холодновато, книги на полу. У Ахматовой крикливый, резкий голос, как будто она говорит со мною по телефону. Глаза иногда кажутся слепыми. К Шилейке ласково – иногда подходит и ото лба отметает волосы. Он зовет ее Аничка. Она его Володя. С гордостью рассказывала, как он переводит стихами – б livre ouvert ^[27] – целую балладу, – диктует ей прямо набело! «А потом впадает в лунатизм».

25 января. Мороз ужасный. Дома неуютно. Сварливо. Вечером я надел два жилета, два пиджака и пошел к Анне Ахматовой. Она была мила. Шилейко лежит больной. У него плеврит. Оказывается, Ахматова знает Пушкина назубок – сообщила мне подробно, где он жил. Цитирует его письма, варианты. Но сегодня она была чуть-чуть светская барыня; говорила о модах: а вдруг в Европе за это время юбки длинные или носят воланы. Мы ведь остановились в 1916 году – на моде 1916 года.

1920

Чем хуже этот век предшествующих…

• Чем хуже этот век предшествующих? Разве
• Тем, что в чаду печали и тревог
• Он к самой черной прикоснулся язве,
• Но исцелить ее не мог.

• Еще на западе земное солнце светит
• И кровли городов в его лучах блестят,
• А здесь уж белая дома крестами метит
• И кличет воронов, и вороны летят.

Январь – февраль 1919

Призрак

• Зажженных рано фонарей
• Шары висячие скрежещут,
• Все праздничнее, все светлей
• Снежинки, пролетая, блещут.

• И, ускоряя ровный бег,
• Как бы в предчувствии погони,
• Сквозь мягко падающий снег
• Под синей сеткой мчатся кони.

• И раззолоченный гайдук
• Стоит недвижно за санями,
• И странно царь глядит вокруг
• Пустыми светлыми глазами.

Январь – февраль 1919

Я спросила у кукушки…

• Я спросила у кукушки,
• Сколько лет я проживу…
• Сосен дрогнули верхушки,
• Желтый луч упал в траву.
• Но ни звука в чаще свежей…
• Я иду домой,
• И прохладный ветер нежит
• Лоб горячий мой.

1 июня 1919

Царское Село

Я горькая и старая…

• Я горькая и старая. Морщины
• Покрыли сетью желтое лицо.
• Спина согнулась, и трясутся руки.
• А мой палач глядит веселым взором
• И хвалится искусною работой,
• Рассматривая на поблекшей коже
• Следы побоев. Господи, прости!

1919

Петербург. Шереметевский дом

Ты всегда таинственный и новый…

• Ты всегда таинственный и новый,
• Я тебе послушней с каждым днем.
• Но любовь твоя, о друг суровый,
• Испытание железом и огнем.

• Запрещаешь петь и улыбаться,
• А молиться запретил давно.
• Только б мне с тобою не расстаться,
• Остальное все равно!

• Так, земле и небесам чужая,
• Я живу и больше не пою,
• Словно ты у ада и у рая
• Отнял душу вольную мою.

Декабрь 1919

Петроград, 1919

• И мы забыли навсегда,
• Заключены в столице дикой,
• Озера, степи, города
• И зори родины великой.

• В кругу кровавом день и ночь
• Долит жестокая истома…
• Никто нам не хотел помочь
• За то, что мы остались дома,

• За то, что, город свой любя,
• А не крылатую свободу,
• Мы сохранили для себя
• Его дворцы, огонь и воду.

• Иная близится пора,
• Уж ветер смерти сердце студит,
• Но нам священный град Петра
• Невольным памятником будет.

1920

Путник милый, ты далече…

• Путник милый, ты далече,
• Но с тобою говорю.
• В небесах зажглися свечи
• Провожающих зарю.

• Путник мой, скорей направо
• Обрати свой светлый взор:
• Здесь живет дракон лукавый,
• Мой властитель с давних пор.

• А в пещере у дракона
• Нет пощады, нет закона.
• И висит на стенке плеть,
• Чтобы песен мне не петь.

• И дракон крылатый мучит,
• Он меня смиренью учит,
• Чтоб забыла дерзкий смех,
• Чтобы стала лучше всех.

• Путник милый, в город дальний
• Унеси мои слова,
• Чтобы сделался печальней
• Тот, кем я еще жива.

22 июня 1921

---

27 Б livre ouvert – с листа. (фр.).