Снеговик

— Что вам угодно? — раздался голос из угла лавки.

Харри пошел на звук. В глубине лавки было темно. За огромным деревянным жирафом он со спины увидел женщину: она стояла на стуле, освещенная единственной голой лампочкой, и вешала на стену страшную черную маску из дерева.

— В чем дело? — спросила женщина, не оборачиваясь.

Судя по интонации, она догадалась, что в лавку пришел отнюдь не покупатель.

— Мы из полиции.

— Ах вот как.

Женщина повернулась, луч света упал ей на лицо, и сердце у Харри остановилось, а сам он попятился назад. Это была Сильвия Оттерсен.

— Что-то не так? — спросила она, и между стеклами очков прорезалась морщинка.

— Вы… кто?

— Ане Педерсен, — ответила она и только тут заметила ошеломленное лицо Харри. — Я сестра Сильвии Оттерсен. Двойняшка.

Харри закашлялся.

— Это старший инспектор Харри Холе, — услышал он голос Катрины за своей спиной. — А я — Катрина Братт. Мы надеялись найти тут Ролфа.

— Он в похоронном бюро.

Ане замялась, и в тот же миг каждый из них понял, что все одновременно подумали об одном: как можно похоронить одну голову?

— И на пост заступили вы? — пришла на выручку Катрина.

— Да, — улыбнулась Ане Педерсен и осторожно спустилась со стула, все еще держа маску в руке.

— Праздничная маска или изображение духа? — спросила Катрина.

— Праздничная, — ответила та. — Хуту. Восточное Конго.

Харри взглянул на часы:

— Когда он вернется?

— Не знаю.

— А есть предположения?

— Я же сказала, я не…

— Прекрасная маска, — перебила Катрина. — Вы сами ездили в Конго и купили ее там, ведь так?

— Как вы догадались? — удивленно посмотрела на нее Ане.

— Я заметила, что вы держите ее так, чтобы не закрывать ни глаз, ни рта. Вы уважаете духов.

— А вы интересуетесь масками?

— Немного, — ответила Катрина и показала на черную маску получеловека-полузверя с приделанными маленькими ручками и ножками. — А это, наверное, маска кпели?

— Да. С Берега Слоновой Кости. Сенуфская.

— Маска судьи? — На этот раз Катрина протянула руку к грязной шерсти какого-то животного, которая свисала по сторонам лысины из кокосового ореха, прикрепленного к верхней части маски.

— О, да вы много знаете, — улыбнулась Ане.

— Так это судейская маска? — спросил Харри.

— Судейская и есть, — ответила Ане. — В Африке такие маски не просто пустой символ. В племени лу человек, который носит такую маску, автоматически получает власть судить и наказывать. И никто его авторитет сомнению не подвергнет: маска дает ему эту власть.

— А вон там, у двери, я видела две маски смерти, — сказала Катрина. — Просто роскошные.

— У меня их несколько, — улыбнулась в ответ Ане. — Из Лесото.

— Можно посмотреть?

— Конечно. Обождите тут.

Она исчезла, а Харри посмотрел на Катрину.

— Я подумала, что так будет проще найти с ней контакт, — ответила она на его вопрошающий взгляд. — Проверить, нет ли у них семейных тайн, понимаешь?

— Понимаю. И лучше всего тебе это сделать в одиночку.

— Хорошо. Тебе надо многое успеть.

— Я буду у себя. Если появится Ролф Оттерсен, быстренько вытряси из него все, что касается врачебной тайны.

Харри бросил взгляд на висевшие у двери вроде как кожаные человеческие лица — сморщенные или кричащие — и вышел. Для себя он решил, что он на них похож.

Эли Квале катила тележку для покупок мимо полок супермаркета, что возле Уллеволского стадиона. Магазин большой, немного дороже, чем остальные, зато выбор тут намного богаче. Ходила она сюда не каждый день, а только когда собиралась приготовить что-нибудь особенно вкусное. А сегодня вечером из США возвращался домой их старшенький — Трюгве. Он учился на третьем курсе экономического факультета в университете Монтаны, но этой осенью у него не было никаких экзаменов, так что аж до зимы он сможет учиться дома. Андреас собирался из церкви сразу отправиться за ним в аэропорт Гардермуэн. Когда они войдут в дом, подумала Эли, их дискуссия о гребле и о клеве на различную наживку будет в самом разгаре.

Она наклонилась над морожеными продуктами и почувствовала, как на нее повеяло холодом. Но не от холодильника, а сзади, из-за спины, — там опять промелькнула чья-то тень. Та же самая, что мелькнула, когда она стояла в отделе свежего мяса, а до этого на парковке, когда она закрывала машину. Пугаться нечего. Это прошлое снова дает о себе знать. Эли уже свыклась с тем, что страх никогда не ослабит своей хватки, даже теперь, спустя полжизни. Она выбрала самую длинную очередь к кассам: опыт подсказывал, что эта пройдет быстрее остальных. Андреас считал, что она ошибается. Кто-то встал за ней. Значит, я не одна ошибаюсь, подумала Эли. Она не стала оборачиваться, а только сказала себе, что у человека позади нее, наверное, масса замороженных продуктов — так ей холодило спину.