Кобра

Сериал начнется примерно через полчаса. У нее есть время принять душ и влезть в тренировочный костюм, заменяющий ей пижаму и позволяющий не выглядеть старой теткой, завернутой в бумазею. Иногда ей приходит в голову мысль, что Марко может нагрянуть внезапно. Несмотря ни на что, она бы не хотела, чтобы он увидел ее неприбранной. Она считает, что у нее есть силы противиться ему, потребовать, чтоб он исчез из ее жизни раз и навсегда, но уж чего бы она никак не хотела, так это чтобы он застал ее распустёхой. Марко, Марко. Ей так нравилось его имя. Его профиль. Его в меру мускулистое тело. И как он одевается, без вычурности, всегда просто и естественно. Марко Ферензи, дамский соблазнитель. Воплощение нежной жестокости. «Никогда бы не поверила, что такое сочетание возможно, если б не встретила на своем пути этого мужчину». Она ловит себя на том, что все эти мысли заставили ее улыбаться. И тем не менее она знает, что все еще желает его. Вновь обретенная ясность. Тот самый конец туннеля.

Патрисия Креспи проверяет, приняла ли она свой антидепрессант. Все-таки с головой у нее не все в порядке. В последний раз, когда приходила эта женщина, капитан полиции, ей так трудно было отвечать на вопросы, подыскивать нужные слова! Патрисия Креспи открывает коробочку и считает: не хватает столько таблеток, сколько нужно. Ничего не забыла. Лишнего не приняла. Все хорошо. Потом она проверяет, закрыла ли дверь на два оборота. И чтобы ключ находился не в замочной скважине, а висел возле двери на крючочке. Ей совсем не хочется опять оказаться на лестничной клетке, когда одни ключи торчат в замочной скважине изнутри, а другие лежат в сумке, совершенно бесполезные.

Кстати, вспоминает она, надо не забыть позвонить слесарю: ей хочется сделать цепочку на двери. Поль ведь открыл дверь кому-то, кого он знал, и этот кто-то даже пообщался с ним, прежде чем лишил его жизни. Она выпивает по глотку два стакана воды. Эта уловка почему-то срабатывает: пьешь много воды, и страх чуть отступает.

Она идет под душ, оставляя дверь в ванную открытой. С некоторых пор она не может заставить себя закрыться в этой белой комнате без окна: когда дверь закрыта, не слышно, что происходит в остальной части квартиры. Даже телефонного звонка.

Патрисия Креспи ложится в кровать и смотрит сериал. Один из полицейских очень обаятелен, несмотря на рыжие волосы и явную любовь к гамбургерам. Пока идут заключительные титры, ее глаза, словно бабочки, порхают со строки на строку. Нажав на кнопку пульта, она выключает телевизор и в последний раз перед сном спрашивает себя, проверила ли она входную дверь. «Проверила», - отвечает она себе. Гасит ночник. Минуту лежит с открытыми глазами. Привыкнув к темноте, различает привычные очертания мебели, большие прямоугольники окна и двери. На этот раз она не думает ни о Жюльене Креспи, ни о Марко Ферензи, ни о Венсане Мориа, ни о Поле Дарке. Она думает об актере, который слишком любит гамбургеры, и вскоре засыпает.

Текила, текила, текила. У меня нет для тебя текилы, Патрисия. Да это и не нужно, тебе она все равно не понравится. Дитя солнца агава, янтарная жара, цветок, который растет, пускает стрелку, горделивый плод, желанный и долгожданный, - люди безразличны ко всему этому.

Ты, может, и не помнишь, но в мой последний приход к тебе мы пили дымящийся китайский чай. Я так и вижу тебя, будто это было вчера. Ты была в голубом хлопчатобумажном платье. По-моему, для женщины, которой перевалило за сорок, у тебя безупречная фигура. Ты давно хотела поговорить со мной по душам, и мой внезапный приход оказался как нельзя более кстати.

Ты долго говорила о себе и о мучивших тебя угрызениях совести. Мне, конечно, хотелось говорить о Мексике, о клокочущих там вулканах любви, но тебя это не интересовало. Ты предпочла бередить собственные раны. Ты вспоминала себя в десять лет: уверенная в себе девочка, которая хочет стать ученым. Десятилетняя Патрисия хотела помогать людям. Чтобы они не умирали так быстро, чтобы, умирая, они меньше страдали. Создавать новые лекарства. Уже в юном возрасте ты знала, какую дорогу изберешь. «Коронида» сбила тебя с пути. Ужас, во что иногда превращаются идеалисты. Все попытки закончились неудачей: в Комиссариате по атомной энергии в Сакле, в отделе изучения протеинов, ты тоже не нашла спокойствия.

Патрисия Креспи продала нам свою душу, и теперь у нее, Патрисии, не было возможности вернуть душу обратно. Об этом ты мне и говорила. И, несмотря ни на что, встречала во мне понимание. Несмотря на то, что уже случилось и что еще должно было случиться.