50
Борис Анреп (крайний справа) с сослуживцами
* * *
- По твердому гребню сугроба
- В твой белый, таинственный дом,
- Такие притихшие оба,
- В молчании нежном идем.
- И слаще всех песен пропетых
- Мне этот исполненный сон,
- Качание веток задетых
- И шпор твоих легонький звон.
Март 1917, Петербург
Марина Цветаева говорила, что это коротенькое стихотворение Анны Всея Руси – лучшее, что написано о любви, о том, что происходит между мужчиной и женщиной, когда они взволнованы предчувствием любви. Не страсти или забавы, а «великой земной любви».
Очередь за хлебом на Невском пр. 1917 г.
«…Революция Керенского. Улицы Петрограда полны народа. Кое-где слышны редкие выстрелы. Железнодорожное сообщение остановлено. Я мало думаю про революцию. Одна мысль, одно желание: увидеться с А. А. Она в это время жила на квартире проф. Срезневского, известного психиатра, с женой которого она была очень дружна…
Я перешел Неву по льду, чтобы избежать баррикад около мостов… Добрел до дома Срезневского, звоню, дверь открывает А. А. «Как, вы? В такой день? Офицеров хватают на улицах». – «Я снял погоны».
Видимо, она была тронута, что я пришел. Мы прошли в ее комнату. Она прилегла на кушетку. Мы некоторое время говорили о значении происходящей революции. Она волновалась и говорила, что надо ждать больших перемен в жизни. «Будет то же самое, что было во Франции во время Великой революции, будет, может быть, хуже». – «Ну, перестанем говорить об этом».
Мы замолчали. Она опустила голову. «Мы больше не увидимся. Вы уедете». – «Я буду приезжать. Посмотрите: ваше кольцо». Я расстегнул тужурку и показал ее черное кольцо на цепочке вокруг моей шеи. А. А. тронула кольцо. «Это хорошо, оно вас спасет…»
С первым поездом я уехал в Англию».
Борис Васильевич Анреп, Из воспоминаний
* * *
- Там я рада или не рада,
- Что иду с тобой с «Маскарада»,
- И куда мы с тобой дойдем.
- Но наверно вокруг тот самый
- Страшный город Пиковой дамы,
- С каждым шагом все дальше дом.
Из чернового варианта «Поэма без героя»
Я с Б. Анрепом возвращалась с генеральной репетиции «Маскарада» (где Мейерхольд и Юрьев получили последние царские подарки), когда кавалерия лавой шла по Невскому (25 февраля 1917).
Анна Ахматова, Из «Записных книжек»
* * *
- Мы не умеем прощаться, —
- Всё бродим плечо к плечу.
- Уже начинает смеркаться,
- Ты задумчив, а я молчу.
- В церковь войдем, увидим
- Отпеванье, крестины, брак,
- Не взглянув друг на друга, выйдем…
- Отчего всё у нас не так?
- Или сядем на снег примятый
- На кладбище, легко вздохнем,
- И ты палкой чертишь палаты,
- Где мы будем всегда вдвоем.
Март 1917, Петербург
* * *
- Еще весна таинственная млела,
- Блуждал прозрачный ветер по горам,
- И озеро глубокое синело —
- Крестителя нерукотворный храм.
- Ты был испуган нашей первой встречей,
- А я уже молилась о второй,
- И вот сегодня снова жаркий вечер, —
- Как низко солнце стало над горой…
- Ты не со мной, но это не разлука:
- Мне каждый миг – торжественная весть.
- Я знаю, что в тебе такая мука,
- Что ты не можешь слова произнесть.
14 апреля 1917б Петербург
* * *
- Теперь прощай, столица,
- Прощай, весна моя,
- Уже по мне томится
- Корельская земля[22].
- Поля и огороды
- Спокойно зелены,
- Еще глубоки воды
- И небеса бледны.
- Болотная русалка,
- Хозяйка этих мест,
- Глядит, вздыхая жалко,
- На колокольный крест.
- А иволга, подруга
- Моих безгрешных дней,
- Вчера вернувшись с юга,
- Кричит среди ветвей,
- Что стыдно оставаться
- До мая в городах,
- В театре задыхаться,
- Скучать на островах.
- Но иволга не знает,
- Русалке не понять,
- Как сладко мне бывает
- Его поцеловать!
- И все-таки сегодня
- На тихом склоне дня
- Уйду. Страна Господня,
- Прими к себе меня!
Весна 1917
* * *
- И в тайную дружбу с высоким,
- Как юный орел темноглазым,
- Я, словно в цветник предосенний,
- Походкою легкой вошла.
- Там были последние розы,
- И месяц прозрачный качался
- На серых, густых облаках…
Июнь 1917 (вагон), Петроград
50