Я научилась просто, мудро жить

* * *

• Тот голос, с тишиной великой споря,
• Победу одержал над тишиной.
• Во мне еще, как песня или горе,
• Последняя зима перед войной.

• Белее сводов Смольного собора,
• Таинственней, чем пышный Летний сад,
• Она была. Не знали мы, что скоро
• В тоске предельной поглядим назад.

Январь 1917, Петербург

* * *

• И вот одна осталась я
• Считать пустые дни.
• О вольные мои друзья,
• О лебеди мои!

• И песней я не скличу вас,
• Слезами не верну.
• Но вечером в печальный час
• В молитве помяну.

• Настигнут смертною стрелой,
• Один из вас упал,
• И черным вороном другой,
• Меня целуя, стал.

• Но так бывает: раз в году,
• Когда растает лед,
• В Екатеринином саду
• Стою у чистых вод

• И слышу плеск широких крыл
• Над гладью голубой.
• Не знаю, кто окно раскрыл
• В темнице гробовой.

Конец 1917

Артур Лурье и Ольга Судейкина

* * *

• Теперь никто не станет слушать песен.
• Предсказанные наступили дни.
• Моя последняя, мир больше не чудесен,
• Не разрывай мне сердца, не звени.

• Еще недавно ласточкой свободной
• Свершала ты свой утренний полет,
• А ныне станешь нищенкой голодной,
• Не достучишься у чужих ворот.

Конец 1917

Аня Горенко с младшим братом Виктором

* * *

<Виктору Горенко>

• Для того ль тебя носила
• Я когда-то на руках,
• Для того ль сияла сила
• В голубых твоих глазах!

• Вырос стройный и высокий,
• Песни пел, мадеру пил,
• К Анатолии далекой
• Миноносец свой водил.

• На Малаховом кургане
• Офицера расстреляли.
• Без недели двадцать лет
• Он глядел на Божий свет.

1918, Петербург

Младший брат Ахматовой окончил столичный Морской корпус в 1916 году и сразу же был отправлен в Констанцу, на румынский фронт. Анна Андреевна несколько раз и в «Записных книжках», и в разговорах с Павлом Лукницким вспоминала, как она вместе с родными стояла на берегу, на пристани, когда Виктор уходил на своем миноносце в море, вглядывалась, стараясь угадать, какой из уходящих кораблей миноносец «Зоркий». Революция застала Виктора в Севастополе. С тех пор о нем до 1924 года не было никаких известий. В 1918-м Анна Андреевна, думая, что Виктор погиб, написала стихотворение, посвященное его памяти.

Похороненные заживо, по народной примете, живут долго. Виктор, как и Анна (а ее тоже «хоронили» заживо; в ее личном архиве хранилась московская афиша, объявлявшая о поэтическом вечере ее памяти), оказался долгожителем. Добравшись до Дальнего Востока, в 30-х гг. он через Харбин переместился в Америку. В начале шестидесятых, когда уже можно было не скрывать наличие «американских родственников», брат и сестра обменялись несколькими письмами.

Виктор Горенко. Нью-Йорк. 60-е гг.

В конце 1917 года на ахматовском горизонте объявился и старый друг – Вольдемар Шилейко. Собственно, дружил Вольдемар Казимирович, интеллектуал, полиглот и почти гений, не с Анной, а с Гумилевым и Лозинским, а в нее был давно, безнадежно и слегка истерично влюблен. Деньги и у него не водились, но жилплощадь имелась, и обширная – во флигеле Фонтанного Дома. И как-то само собой случилось, что Анна Андреевна не устояла перед шилейковским напором и дала слово выйти за него замуж.

В. К. Шилейко. 1920-гг.

* * *

• Проплывают льдины, звеня,
• Небеса безнадежно бледны.
• Ах, за что ты караешь меня,
• Я не знаю моей вины.

• Если надо – меня убей,
• Но не будь со мною суров.
• От меня не хочешь детей
• И не любишь моих стихов.

• Всё по-твоему будет: пусть!
• Обету верна своему,
• Отдала тебе жизнь, но грусть
• Я в могилу с собой возьму.

Апрель 1918

Анна Ахматова

* * *

• От любви твоей загадочной,
• Как от боли, в крик кричу,
• Стала желтой и припадочной,
• Еле ноги волочу.

• Новых песен не насвистывай, —
• Песней долго ль обмануть,
• Но когти, когти неистовей
• Мне чахоточную грудь,

• Чтобы кровь из горла хлынула
• Поскорее на постель,
• Чтобы смерть из сердца вынула
• Навсегда проклятый хмель.

Июль 1918

Весной 1918 года в Петроград неожиданно вернулся из Лондона Николай Степанович и первым делом разыскал жену. И та, как и обещала Шилейке, попросила мужа дать ей развод, похоже, не без тайной надежды, что он воспротивится. Гумилев не воспротивился, поскольку перед венчанием сказал невесте, что она свободна от каких-либо перед ним обязательств и вольна поступать как ей заблагорассудится. И тут же – стремительно, словно назло ей, женился на очень хорошенькой, но совершенно ничтожной барышне. В положенный срок новая жена родила ему нового ребенка, и Гумилев закрутился, чтобы прокормить разросшееся семейство.