Деньги для киллера

— И одеться, — подсказала я. Вид у нас был неважнецкий: Глеб в трусах розовым цветочком, я в его рубашке, Рахматулин в халате, а Сонька голая. Встречать милицию лучше одетыми, — вслух подумала я.

— Забудь о ментах, — сурово заявил Витька. — Это мое дело, и я с ним сам разберусь.

— Давайте все-таки оденемся и устроим диспут подальше от трупов. — Я пошла в комнату, где провела ночь. Глеб за мной.

Одевались молча. Спустились вниз. Сонька с Рахматулиным сидели в холле, оба пили коньяк и пребывали в задумчивости.

— Что ж, начнем, — сказала я, — надо полагать, это подарок от твоего дружка Оборотня. Вы были с Сонькой, мы с Глебом. Ты не веришь нам, у нас нет основания верить тебе. Глеб прав, надо звонить.

— Попробуй, и к тем четверым прибавятся еще трое.

Глеб извлек визитную карточку, бросил ее на стол и сказал:

— Справься о моей репутации. Тебе отсоветуют грозить мне.

Рахматулин закружил по комнате и вдруг остановился возле меня.

— Ты и твой дружок, детка, кто вас послал?

— Спятил? — влезла Сонька. — Ты что, забыл? А меня ты помнишь? Мы учились в одном классе?

— С тех пор тыща лет прошло, — процедил Витька, и Сонька обиделась. Появляешься ты со своей подружкой, и этот сукин сын как будто у меня на плечах сидит. А теперь еще стреляет моих людей в моем доме.

— Никто не стрелял, — заметил Глеб. — Если я что-нибудь понимаю в этом деле, ребятам сломали шеи.

— Уж это точно не мы, — заверила я.

— Ты наш единственный шанс выбраться из дрянной истории, — жалобно проскулила Сонька, обращаясь к Витьке.

— Вот-вот, — поддакнула я, — я не знаю твоих дел и не хочу знать, но кто-то убил Славку и Сонькиного соседа по даче, и кто-то увез нас с кладбища. Имя Браун тебе ничего не говорит?

— Браун? — Витька слегка растерялся. — Какого черта, откуда…

— Когда нас привезли на дачу, один из парней назвал это имя. В общем, они его ждали.

— Не может быть! Этому-то что надо?

Хотя… — Витька сделал пару кругов по комнате.

— Должен напомнить, господа, — подал голос Глеб, — за сокрытие трупов мы несем уголовную ответственность. Как бы не вляпаться из одной дерьмовой истории в другую, еще дерьмовее. Эта идиотская пьянка с четырьмя мертвецами в финале здорово подгадит моей карьере, но другого выхода я не вижу: надо звонить в милицию.

— Решать Витьке, — вступилась Сонька за одноклассника, — это его дом и его трупы.

— Будет номер, если убийца уже позвонил ментам, — сказал Глеб, — он ведь шутник.

— О, черт! — Сонька кинулась к телефону.

— Прекратите валять дурака, — разозлилась я. — Если я правильно понимаю, Витька ему что-то задолжал. И он хотел бы получить долг. Зачем ему звонить в милицию?

Ты ему нужен живой и на свободе. Эти трупы — демонстрация силы. Волк или шакал, как ты его называешь, напоминает, что он крутой. И немножечко торопит тебя.

— А если это не он? — вдруг произнес Витька. Рефлексы у него были нарушены, и он начал думать вслух, потом подскочил ко мне и довольно грубо схватил за плечо. — Откуда медальон, ну?

— Из ямы. Яма на кладбище. Кладбище в лесу. Я рассказывала.

Плечо он отпустил и грязно выругался.

— Если все, как я думаю, ты сдохнешь раньше меня, — заверил Витька.

— Я ничего не понимаю, — открыла рот Сонька. — Что с этими трупами? Звоним или нет? Конечно, ко всему привыкаешь довольно быстро, но они там лежат, и я волнуюсь. И заявляю сразу: хоронить я их не буду.

— Заткнись, юродивая! — рявкнула я.

Сонька собралась реветь. Витька пребывал в задумчивости. Мы терпеливо ждали.

— Вмешательство ментов ничем хорошим никому из нас не светит, — наконец изрек он, обращаясь к Глебу.

— Возможно. И что дальше?

— Разъезжаемся. И забудем о них. Этими трупами мы держим друг друга за яйца, так что есть шанс, что, выйдя отсюда, никто не побежит в ментовку.

Глеб, поразмышляв, кивнул:

— Разумно. Делай с ними, что хочешь.

Мы уходим.

— Постойте, — насторожилась я, — мне все это не нравится.

— Чего еще? — нахмурился Витька.

— Ты с самого начала нас использовал.

А теперь бросаешь на произвол судьбы. Без твоей помощи мы и дня не протянем. Извини, мы с Сонькой хотим спасти свои шкуры.

Мы идем в милицию.

— И сколько ты проживешь в этом случае? — спросил Витька.

— Что за люди, — загрустнела Сонька. — Вместе пили, вместе спали, а договориться не можем. Давайте по-доброму. Слышь, Витька, росли вместе, ты меня когда-то бабой сделал, дай шанс считать тебя человеком.