Деньги для киллера

— Да как я в больницу попаду? Я ж здоров, как бык! С похмелья туда не положат.

— Тебя положат. У меня подруга зав отделением. Я сейчас от себя позвоню, а ты постарайся быть при смерти. Чтобы все натурально, для мамы и дружков.

Надевая в прихожей плащ, я сказала озабоченно Вере Сергеевне:

— Что-то не нравится мне Игоречкино состояние. не похмелье это. На желудок жалуется.

— Правильно, какой желудок выдержит.

— Не в первый раз ему с похмелья страдать, а тут что-то… присмотрите, в случае чего — ко мне, у меня подруга терапевт, очень хороший врач.

— Думаешь… А вдруг аппендицит… Он ведь уколов до смерти боится. Игоречек, тебе, может, чайку горячего? — Веру Сергеевну неудержимо тянуло к постели сына.

Я торопливо исчезла. И стала звонить Наталье.

— Неприятности у парня, — пояснила я, — схорони на недельку.

— Привози. Устроим ему обследование.

Через час прибежала Вера Сергеевна, насмерть перепуганная.

— Маргарита, совсем ему плохо, надо «скорую» вызывать.

— Не надо «скорую», попадет к какому-нибудь коновалу… попросим Сережку с первого этажа, он нас в Красный Крест отвезет.

Через час Гоша получил кровать в палате под номером 10, переоделся в спортивный костюм и тапочки и пошел меня провожать.

— В палате три старикана, я здесь долго не выдержу.

— Потерпи. На кладбище хуже.

— Ты хоть заходи, ладно?

— Два раза в день, утром и вечером.

— Все шутишь.

— Позвони дружкам, чтоб знали, что ты при смерти. Пока.

И я отправилась домой. В окне терапевтического отделения маячил Гоша, выглядел он совершенно больным.

Звонок телефона поднял меня в половине второго ночи. По этому парню можно сверять часы.

— Привет, детка.

— Слушайте, а нельзя звонить днем? Ночью я обычно сплю. Опять же вам при такой луне положено быть волком, нелегко, наверное, набирать когтистой лапой номер?

— Как мой подарок?

— У вас проблема. Срочно обратитесь к психиатру.

— Ты пытаешься убедить меня, что не очень боишься?

— Я не очень боюсь. Человек смертей.

Мне на голову может свалиться кирпич, я могу заболеть СПИДом, кто сказал, что вы — хуже?

Он засмеялся тихо и довольно противно.

— Жду не дождусь, когда мы познакомимся поближе.

— Вы со мной играете, зачем? — спросила я, потому что в этих звонках не было смысла, если он, конечно, не психопат.

— Играют ради удовольствия.

Значит, психопат.

— Я вас знаю?

— Я любой из твоих друзей.

— Значит, вы просто развлекаетесь.

— Не совсем. Ты должна кое-что для меня сделать.

— Что же?

— Найди мои деньги.

— Я? — Ну вот, а говорят, что идиотизм болезнь не заразная. В городе начинается эпидемия.

— Конечно, у тебя получится.

— Да вы спятили. Как вы себе это представляете? — начала злиться я, потому что одно дело Сонька, и совсем другое шизонутый киллер, у которого по ночам обострение.

— Подумай. Может быть, тебя немножко поторопить?

— Нет, — заверила я, — я все поняла. Буду стараться изо всех сил. Честно.

Он хохотнул и повесил трубку. А я швырнула телефон. Он пострадал совершенно безвинно. Потом я пошла в кухню, выпила стакан молока и зарыдала. Мне хотелось, чтобы приехал Глеб. Но если бы он приехал, я бы его выгнала. Кажется, мне не оставляли выбора. Плохой день.

Сонька пришла часов в десять, тихая и задумчивая. Меня это начинало беспокоить.

Она села в кухне и принялась разглядывать паутину в углу.

— Надо уборкой заняться, — устыдилась я. Сонька почесала одну ногу об другую и вздохнула.

— Хочешь банан? — спросила я.

— Нет. Бананы опасны. Сегодня утром я встала и на одном подскользнулась.

Это навело меня на множество мыслей.

— А ты где спишь? В холодильнике?

— На диване. Пока. Может, скоро придется спать в холодильнике. — Сонька опять почесалась, вздохнула и спросила:

— У тебя менты были?

— Нет, — насторожилась я, — а что?

— А у меня были. Целых два. То есть сначала один, потом другой.

— По какой надобности?

— Убийство расследуют. Славкино. Один пришел и говорит: мы вас повесткой вызывали. Прикинь? Я ему объясняю, что у меня ключ от почтового ящика уже лет пять как потерялся. Газет не выписываю, а писем мне писать некому — сирота я.

— Он заплакал?

— Нет. Вопросы задавал.

— Какие?

— Всякие. Про Славку: с кем дружил, на что жил, где бывал, кому задолжал.

— А ты?

— Отвечала. Что знала. Может, найдут, а? Жалко Славку.