Маскировка для злодейки

А сейчас только полдесятого!

Думаешь, они это знают?

Уверена! Что ж, они совсем дурные? Думаю, перед приходом сюда они еще позвонят, а вдруг вы возьмете трубку. Тогда они не явятся. Так что, если вы останетесь дома, ничего не произойдет!

Нет, нет, я так не могу, у меня нервы не выдержат! Давай уж поскорее уйдем, и будь что будет! Если ревун заорет, я об этом уж точно узнаю. А сейчас я оденусь, и мы поедем к этой Алле Дмитриевне.

Без звонка? Вы разве знаете адрес?

Это не проблема! Я сейчас позвоню одному знакомому, и он мне по номеру телефона узнает адрес. Хотя сейчас еще рано. Ну, ничего, мы с тобой можем пока куда-нибудь просто поехать, а ему я позвоню из машины. Я пошла одеваться!

А можно я сестре позвоню?

Да, разумеется, звони кому хочешь!

Она ушла в свою комнату, а Маня быстро набрала номер Гошки. Он сразу подошел к телефону.

Гошка, слушай меня внимательно! — без всяких предисловий начала Маня. И быстро объяснила ему ситуацию.

Ну и что ты от меня хочешь?

Как что? Надо как-то отловить шмендрика! Он же преступник! Может, скажешь Умарову, а?

Еще чего! Мне что, больше всех надо? Эта тетка делает ноги, ну и на здоровье. Мы же вообще-то Маргаритой занимаемся. Мы твою новую подружку предупредили, а дальше ее личное дело!

Гошка, я думала, ты лучше! — рассердилась Маня и в сердцах швырнула трубку.

Глава VIII. ГУМАНИСТ ФИГОВ

Манины слова неприятно поразили Гошку. В самом деле, что это с ним такое? Он и сам себе не нравился. И решил позвонить Лехе.

— Привет, Шмаков. Тут такое дело…

Выслушав друга, Леха заорал:

Ты что, Гуляев, шизанулся? Такой случай упускать нельзя! Надо немедленно ехать туда!

Зачем?

Да захудалый ежик давно бы все понял! Ревун заревет, эти падлы побегут, а мы их как-нибудь задержим!

Интересно как? А если у них пистолет или нож?

А если, а если! Если головой работать, а не задницей, всегда можно что-нибудь придумать! Короче, я через десять минут жду тебя у подъезда!

Да что тут можно придумать, — проворчал Гошка уже после того, как Шмаков швырнул трубку.

Через десять минут Леха звонил в дверь. Не стал дожидаться внизу.

— Ну, ты готов? Тогда погнали!

Гошка решил не спорить с другом. Но уже в троллейбусе спросил осторожно:

У тебя уже есть какие-нибудь идеи?

У меня идей всегда до фига и больше! — буркнул в ответ Леха.

Так поделись!

Они еще не созрели.

Кто? — не понял Гошка.

Идеи! Но ты не приставай, я мыслюндию вынашиваю.

Мыслюндия — это серьезно.

Когда-то Леха сообщил друзьям, что мысли у него подразделяются на три категории — мысля, мыслюха и мыслюндия. Причем мыслюндия — высшая категория мысли. Так что Гошка почтительно умолк.

Когда они переходили Садовое кольцо, Гошка все-таки не выдержал:

Ну, что намыслил?

А фиг меня знает… Ничего толкового в башку не заехало. Но все равно, будем действовать по обстоятельствам.

Я знаешь, что подумал…

Ну?

Может, нам их…

Нет, Гошка, давай ничего заранее не выдумывать. Все равно всегда все по-другому выходит. Просто поглядим, что к чему!

Ладно, — согласился Гошка. — Вопрос только в том, когда они явятся!.

Думаю, не поздно. С утра люди на работу уходят, потом домохозяйки и пенсионеры расползаются по магазинам и поликлиникам или с малышней гулять, так что часов в двенадцать — самое милое дело квартиры грабить.

А я вот думаю, наверное, зря там этого ревуна поставили.

Ясный перец! Так бы они в квартиру залезли, а мы бы их там заперли, и привет! Мы б тогда хозяева положения были, а с ревуном фигушки. Они просто деру дадут.

Вот-вот, и я о том же.

Что ты хочешь, это ж бабьи мозги удумали. Но поздно пить боржоми, когда почки отвалились!

Они вошли в подъезд, поднялись на лифте и внимательно осмотрели дверь.

Да, здорово поработали, даже и ревун не понадобится, эти шмендрики сразу просекут, что тут что-то не то. И никуда не полезут.

Леха, они уйдут, а мы попробуем опять пойти за ними.

Если они тачку не возьмут. Или сразу на тачке не приедут, что скорее всего так и будет, надо же им награбленное вывозить.

На часах было двадцать пять минут двенадцатого. Ребята примостились на подоконнике между этажами. Прошло минут пятнадцать, за это время мимо них пробежал только мальчик лет десяти с собакой на поводке, опасливо глянув на незнакомых мальчишек.

Вот они, — внезапно охрипнув, прошептал Гошка, неотрывно смотревший в окно.