У страха глаза велики

И она показала мне визитную карточку на имя… Холщевникова Тимофея Михайловича.

— Ты это нашла? Где?

— На тротуаре у того самого кафе, где мы фрукты ели… Как вышла, сразу увидала. Представляешь?

— Возле кафе «Фруктовый рай»?

— Ну да. Кафе-то небольшое, и других русских, кроме Машиного дяди, там вроде не было.

— Так ты думаешь, что Машин дядя и есть Холщевников?

— Может, он, а может, и нет… Он ведь мог потерять не свою карточку, правда же?

— Правда.

— И еще, Ася, мне показалось, что в этом ресторане второй мужик ему чем-то угрожал.

— Знаешь, мне тоже так показалось.

— Вот видишь…

— Ну и что ты собираешься делать? Расследовать это дело в Париже?

— Не знаю… Но все ж таки надо узнать, как зовут Машиного дядьку. И если Холщевников — это он, то, может, стоит попытаться выяснить, что он за человек.

— Степка, а может, не стоит, а? Зачем портить себе такую поездку? А история с запиской — это скорее всего розыгрыш, актеры обожают всякие розыгрыши!

— И Валерка, и Елена Александровна тоже про розыгрыш говорили. Я с ними согласна. Но уж если подворачивается такая возможность, то хоть узнать, кто такой этот Холщевников, все ж таки надо. Я так считаю. Ася, обещаю тебе, что просто встречусь завтра с Машей и как бы между прочим спрошу у нее фамилию ее дяди. И все.

— А если он не Холщевников, тогда что?

— Тогда… — задумалась Степанида. — Ну тогда… тогда я вроде бы случайно покажу Маше визитку, вдруг она знает, кто это такой?

— А если она спросит, откуда у тебя визитка?

— Скажу — нашла.

— А она спросит — ты что, всякий мусор собираешь?

Глаза у Степаниды вдруг блеснули.

— Точно! Я скажу, что собираю визитные карточки! И у меня дома целая коллекция. А эту я нашла в Париже, и притом — русскую!

— Ну, Степанида, у тебя и голова! — поразилась я. — По-моему, это очень неплохая мысль!

В этот момент зазвонил телефон. Девичий голос попросил Степаниду.

— Тебя!

— Маша?

— Да.

— Алло! Маш, ты? Привет! Здорово! Да, конечно! Отлично, встретимся. Да, думаю, позволят. Ась, ты мне позволишь утром, в полдесятого, встретиться с Машей?

— Позволю! — улыбнулась я. Ишь, прикидывается добродетельной, позволения спрашивает!

Степанида с довольным видом положила трубку.

— Порядок! Она мне назначила встречу в сквере, где мы познакомились. Мы с ней пойдем гулять, она поведет меня на какой-то Парнас!

— На Парнас? — засмеялась я. — Ах, на Монпарнас, наверное!

— Может, и так…

— Пойдешь?

— Еще бы!

— Только, Степа, пожалуйста, будь осторожна, не лезь на рожон, не спрашивай с места в карьер, как фамилия ее дяди и все такое…

— Ась, ты меня совсем за дуру держишь, а я, между прочим, такое дело распутала, хоть и не одна, но все ж таки…

— Ты о чем? О салоне красоты?

— Ну да! И потом еще с картиной одного французского художника, как его… Сислея!

— С картиной Сислея? Первый раз слышу! Мотька ничего не говорила!

— А она не знает, она тогда на гастролях была. Тебе интересно?

— Очень!

— Рассказать?

— Конечно!

И она поведала мне поистине удивительную историю о подлиннике Сислея, принадлежавшем родителям ее одноклассницы Наташи Истоминой.

Глава VI

ДЯДЯ ЛЕША

Степанида проснулась и сразу все вспомнила. И что у них с Мотькой за судьба? Не успела Мотька прошлым летом попасть в Париж, как сразу наткнулась на преступление, которое они с Аськой расследовали не только в Париже, но потом и в Риме. А теперь вот и Степанида нащупала что-то. И хотя все в один голос твердят, что та записка не что иное, как розыгрыш, но она уверена — это не так. Конечно, вовсе не обязательно, что Холщевников — преступник. Может, его кто-то хотел подставить? Возможно, вполне возможно! Кстати, поэтому-то хозяин куртки и не подписался… Да, она правильно сделала, что рассказала все Аське, у той голова варит будь здоров, да и опыт какой! Она, конечно, все Мотьке расскажет про это, но ничего не попишешь… Степанида окинула взглядом комнату. Хорошо, красиво, просторно… Вот, оказывается, как живут знаменитые оперные певцы! Интересно, а какая квартира у Маши? И тут она отчетливо поняла, что ужасно не хочет, чтобы Машин дядя оказался Холщевниковым. Ну, хватит рассуждать, надо подниматься — решила она и вскочила с постели. По квартире уже кто-то ходил, наверное, мадам Жюли. Почему-то Степанида ее немного побаивалась. Но тут в комнату заглянула Матильда.