Песни сирен

Время шло, и он все ниже опускался на шип, крики превратились в скулящие стоны. К моему удивлению, я чувствую, что во мне снова растет желание. Наслаждение от первого оргазма так велико, что я жажду второго – еще более сильного. Я протягиваю руку к пульту и нажимаю на кнопку, которая замыкает ток. Даже при относительно малом напряжении тело Пола выгибается дугой, практически срываясь с шипа, кровь забрызгивает пол на два фута вокруг.

Я согласовываю ритмы наших тел, скорость и интенсивность общего возбуждения. Я кончаю, мое тело выгибается синхронно с его телом, вздохи вторят его предсмертным крикам, а потом наступает потеря сознания.

Нужно признаться, меня удивило, сколько наслаждения подарило мне наказание Пола. Быть может, потому, что он заслужил его больше, чем Адам, или потому, что с ним у меня были поначалу связаны ожидания чего-то большего, или просто потому, что мне удалось лучше исполнить свой долг. Как бы то ни было, второй опыт породил во мне чувство, что я наконец-то понял собственное предназначение.

9

Мы осушили слезы и… обнаружили, что деяние, которое, с точки зрения морали, было шокирующим и не имело оправданий, было выполнено весьма недурно – с точки зрения вкуса.

– Ладно, Энди, пришло время показать себя, – сказал Тони пустому дисплею своего компьютера. После того как Кэрол довезла его до дома, он с трудом поднялся по лестнице, снял ботинки, оставил стеганую куртку лежать на полу в прихожей, пописал, залез под пуховое одеяло и уснул таким глубоким сном, в какой не впадал многие месяцы. Когда он проснулся, день клонился к вечеру. Тони не чувствовал себя виноватым из-за того, что бездельничал. Он чувствовал себя посвежевшим и возбужденным. Поиски в доме Стиви Макконнела вернули ему уверенность, что он понимает, что делает. Ему стало совершенно ясно, что Хенди Энди так жить не может, но настоящим прорывом – хотя оценить это смогли бы разве что коллеги-психологи – стало то, что теперь он, пожалуй, сможет пройти по лабиринту извращенной логики. Оставалось только подобрать ключ от двери.

В кабинете Тони быстро пролистал оставшиеся папки с документами, делая попутно заметки, потом задернул шторы и велел секретарше ни с кем его не соединять. Он переставил свой стул так, чтобы сидеть лицом к посетителю. На столе стоял все еще выключенный магнитофон. Тони подошел к двери и повернулся к ней спиной, внимательно рассматривая комнату. В памяти всплыла строчка из какого-то стихотворения, что-то о развилке лесной дороги и о том, как важно выбрать нехоженую. Сам он, кстати, выбрал именно такую дорогу, путь, по которому шли его родители, темную тропу, что вела в подлесок, прочь от залитой солнцем широкой дороги.

– Мне нужно понять, почему ты выбрал эту тропу, Энди, – пробормотал Тони. – Это я умею лучше всего, Энди. Потому что знаю, что влечет меня на сию тропу. Но я не такой, как ты. Я могу вернуться обратно, когда захочу. Могу выбрать залитую солнцем дорогу. Я не обязан здесь оставаться. Единственное, что я здесь делаю, – изучаю твои следы. По крайней мере, так я говорю миру. Но мы знаем правду, не так ли? Ты от меня не спрячешься, Энди, – тихо бормотал он. – Я такой же, как ты. Я твое зеркальное отражение. Я браконьер, который стал егерем. Только охота удерживает меня от того, чтобы стать тобой. Я здесь, я жду тебя. Путешествие окончено.

Он постоял еще мгновение, наслаждаясь признанием, которое сделал самому себе.

Потом сел, уперся локтями в колени и подался всем телом вперед.

– Ладно, Энди, – сказал он. – Только ты и я. Опустим подготовительный этап, всю эту чепуху со словесами, и ты в конце концов поговоришь со мной. Перейдем прямо к делу. Прежде всего я хочу сказать, что нахожусь под сильным впечатлением. Я никогда не видел работы чище. Я говорю не только о телах, я имею в виду все вместе. Ты все проделал так, что комар носа не подточит. Никаких свидетелей. Выражусь яснее. Никто не заявил в полицию ни о каких подозрениях, хотя должны были остаться свидетели, которые что-то видели или слышали, но люди не придали этому значения. Как тебе удалось стать практически невидимым?

Тони нажал на кнопку, встал и шагнул к стулу напротив.

Он глубоко втянул ноздрями воздух и расслабился, чтобы погрузиться в состояние легкого транса. Он велел своему сознанию уйти, чтобы глубинное «я» восприняло все, что он знает о Хенди Энди. Когда Тони заговорил, даже голос у него изменился: тембр стал глубже, тон – грубее.