Никогда не разговаривай с чужими

В доме царила тишина. Сидя в темноте, Манго услышал, как в отдалении завыла сирена полицейской машины. Дверь на кухню приоткрылась, и вошел Грэхем, плотно закрыв ее за собой. Грэхем был высоким, пониже Манго, — а кто, вообще, был выше? — с блеклыми черными волосами и лоснящимся бледным лицом, с длинным, точнее, крючковатым носом и кошачьими глазами цвета незрелого крыжовника. Оба О'Нила очень походили друг на друга, правда, не настолько, чтобы их нельзя было различить.

Одним из удовольствий праздников была возможность надевать джинсы из грубой хлопчатобумажной ткани, которые в Россингхеме носить не разрешалось. В Уттинге носили все, что хотели, ну, более или менее. И сейчас на Грэхеме были почти новые джинсы, так как случай надеть их в школе выпадал редко. На груди его чайного цвета рубашки был нарисован осьминог с красными и черными щупальцами.

— Думаю рядом пририсовать медузу, — сказал Грэхем. Его тайное имя было Медуза.

Манго усмехнулся:

— Ты до начала занятий собираешься вернуться?

— Вряд ли. Мы едем на остров Гернси на неделю. — Грэхем задумчиво посмотрел вверх. — Нет, вряд ли.

— Тогда встретимся уже в Питте десятого.

— У меня для тебя кое-что есть, — сказал Грэхем. — Держи, — протянул он маленький кусочек бумаги в линейку, вероятно, вырванный из блокнота.

«Минотавр — Медузе. Дракон сообщает о разрешении Строительного комитета. Передай точно».

Семья Минотавра жила за городом рядом с Мейблдинами, чем и объяснялся окольный путь следования сообщения. Манго оторвался от записки, тряхнул головой, как обычно делал, когда удивлялся чему-нибудь.

— И как ему удалось узнать?

— Потом спросим, — ответил Грэхем. Он вытащил из кармана джинсов смятую грязную пачку сигарет и протянул ее Манго.

— Ты что? — удивился Манго. — Хочешь курить здесь? И чтобы я этим дышал?

— Знаешь, это все ерунда, что говорят о пассивном курении. И от моей сигареты ты раком не заболеешь, даже если бы сидел рядом до скончания веков. Ты как-нибудь сам попробуй покурить, может быть, расти перестанешь. Ты же мечтаешь об этом.

— Как ты думаешь, Чарльз Мейблдин курит?

— Честно, не знаю. Могу только догадываться. Послушай, а почему мы всегда зовем его Чарльз Мейблдин, а не просто Чарльз? Ты когда-нибудь задумывался? Почему?

— Не знаю, но что ты имеешь в виду, кажется, понимаю.

Грэхем выпустил дым через нос.

— У тебя есть деньги?

— Не столько, чтобы ты назвал их настоящими, — ответил Манго.

— А я и не спрашиваю о настоящих, ясно? На рыбу и чипсы хватит? Жуть как хочется!

— Да ладно! Чего ты только не придумаешь, чтобы купить сигареты. А ты помнишь, какое сегодня число? Нет? Тридцать первое! И завтра начнет действовать новый шифр. «Планы Брюса Партингтона».

Лицо Грэхема вытянулось в недоумении.

— Что?

— Почему все мои агенты такие дремучие? Спорим, Штерну не приходится сталкиваться с этим?

Они были еще достаточно молоды, чтобы затеять потасовку, но уже достаточно поумнели, чтобы удержаться. Год назад они точно сцепились бы и катались по земле. Грэхем насмешливо посмотрел на Манго, когда тот встал и приоткрыл дверь, чтобы проветрить.

— Лист со стены это ты взял?

— Нет, а зачем?

— Может быть, Чарльз Мейблдин, — сказал Манго и, уловив, что снова назвал его так, рассмеялся. Грэхем подхватил.

Магазин, куда они пошли за рыбой с картошкой, был на восточном берегу в боковой улочке между Рендолф-бридж и Шот-Тауэр. Говорили, что это лучший в городе магазин. Другой отличительной чертой этого магазина был небольшой кафетерий, в котором можно было перекусить. В нем стояло всего лишь четыре мраморных столика с двумя стульями около каждого. Все столики оказались заняты, и за одним из них рядом с дверью сидел Гай Паркер с девушкой. Они ели скампи.

— Добрый вечер, — вежливо сказал Манго.

— Привет! — бросил Гай и улыбнулся своей знаменитой полуулыбкой, не открывающей зубы.

Девушка, которая сидела рядом, была весьма пухленькой, с темной оливковой кожей и черными волосами, стянутыми оранжевой ленточкой. Манго оплатил в кассе заказ — по две порции чипсов, ската и маринованной селедки.

— Кто это с ним? — спросил он у Грэхема.

— Ты разве не знаешь?

— Если бы знал, не спрашивал бы.

— Это Рози Уайтекер. Я слышал, он заморочил ей голову.