Королевство грез

Брат Грегори быстро огласил церковное благословение новому рыцарю, воздух наполнился радостными криками, сэр Бадрик поднялся, и к нему подвели коня. Соблюдая традицию, он взлетел в седло без помощи стремян и достойнейшим образом объехал переполненный двор, швыряя слугам монеты.

Леди Катарина Мельбрук, симпатичная брюнетка, всего чуточку старше Дженни, подошла к ней и улыбнулась, наблюдая за гарцующим на коне под аккомпанемент менестрелей рыцарем. На прошлой неделе Дженни с изумлением обнаружила, что кое-кто из англичан нравится ей, и изумилась еще больше, когда показалось, что и они ее приняли.

Подобное отношение к ней так разительно отличалось от их поведения на свадебном вечере в Меррике, что у нее остались кое-какие сомнения на сей счет. Однако Катарина Мельбрук стала единственным исключением, заводя откровенные и дружелюбные разговоры, и Дженни полюбила ее и прониклась доверием с самого первого дня, когда та, хохоча, заявила:

— Слуги болтают, будто вы — нечто среднее между ангелом и святой. Нам рассказывали, — поддразнила она, — как вы два дня назад разжаловали своего управляющего за то, что он высек кого-то из ваших вассалов. А с провинившимся пареньком, поразительно метким охотником, обошлись более чем милосердно.

С этого момента завязалась их дружба, и Катарина постоянно оказывалась у Дженни под рукой, помогая вести дела и распоряжаться слугами, когда они с тетушкой Элинор разрывались на части.

В данный момент она отвлекла внимание Дженни от сэра Бадрика, шутливо заметив:

— Известно ли вам, что ваш супруг и сейчас сверлит вас взглядом, который даже мой совершенно неромантический муж называет «нежным»?

Дженни невольно устремила взор в ту сторону, куда смотрела Катарина Мельбрук. Ройса окружала толпа гостей, среди которых был и лорд Мельбрук, и он, кажется, был поглощен завязавшейся среди мужчин беседой.

— Он отвернулся в тот самый момент, как вы взглянули, — фыркнула Катарина. — Однако вчера вечером он смотрел совсем по-иному, когда лорд Брафтон таскался за вашими юбками. То был взгляд бешеного ревнивца. Кто б мог подумать, — перескакивая с одного на другое, болтала она, — что наш дикий Волк станет ласковее ручного котенка меньше чем за два месяца после женитьбы?

— Он не котенок, — возразила Дженни с таким чувством, что у Катарины вытянулось лицо.

— Я… пожалуйста, Дженни, простите меня, ведь вы в самом деле попали в ужасное положение. Мы все понимаем, поверьте.

Глаза Дженни тревожно расширились при мысли о том, что ее чувства к Ройсу каким-то образом могли стать общим достоянием. Несмотря на отчуждение, они более двух недель назад, когда в ворота начали въезжать нежданные гости, прибывающие на турнир, договорились не посвящать посторонних в свои разногласия.

Все понимаете? — осторожно переспросила Дженни. — Что именно?

— Ну, как трудно вам будет завтра… сидеть на турнире на галерее мужа и оказывать ему знаки внимания на глазах у своих родичей.

— Я этого делать не собираюсь, — со спокойной решимостью заявила Дженни.

— Дженни, но не собираетесь же вы сесть на другой стороне… с шотландцами?

— Я и есть шотландка, — провозгласила Дженни. но внутри у нее что-то мучительно сжалось. — Теперь вы Уэстморленд… Сам Господь заповедал жене прилепиться к мужу! — Прежде чем Дженни смогла ответить, Катарина схватила ее за плечи и отчаянно проговорила:

— Вы даже не представляете, что наделаете, если публично уйдете на сторону его противников! Дженни, здесь Англия, а ваш муж — это… это легенда! Вы выставите его на посмешище! Все, кто успел полюбить вас, сменят любовь на ненависть, пусть даже в тот же момент будут презирать вашего мужа, не сумевшего покорить собственную жену! Пожалуйста… я умоляю, не делайте этого!

— Я… мне надо напомнить мужу о времени, — безнадежно отвечала Дженни. — Еще не зная, что у нас будет столько гостей, мы отвели этот вечер вассалам, прибывшим в Клеймор для принесения присяги на верность.

Торчавшие позади нее слуги глядели ей вслед как побитые, потом кинулись к кузнецу, стоявшему в компании двух десятков конюших из Клеймора.

— Ее лордство, — не веря самому себе, выпалил один из слуг, — будет завтра сидеть с шотландцами. Она усядется против нас!

— Врешь! — взорвался юный лакей, обожженную руку которого Дженни вчера самолично лечила и перевязывала. — Она никогда так не сделает. Она наша.

— Милорд, — молвила Дженни, добравшись до Ройса, и он мгновенно повернулся к ней, оборвав лорда Мельбрука посреди фразы, — вы сказали… — попыталась напомнить она, не в силах выбросить из головы слова Катарины об обращенном на нее взгляде мужа.