Дайвинг для крокодила

Слушая все это, баба Клава поджимала губы. Пока они не превратились у нее в одну тонкую нитку. И тогда она яростно выпалила:

– Брехня все это!

Подруги ожидали, что Нинусик сейчас кинется отстаивать свое мнение. Но она, похоже, утомилась. И лишь пробормотала устало:

– За что купила, за то и продаю. И не мои это слова, а свекра моего. А ему сам дед Лаврентий хвастался.

– С чего бы это? – ядовито поинтересовалась баба Клава. – Вроде бы не приятельствовали они. Если и виделись, то всего несколько раз в жизни.

– Выпили они в тот раз, вот деда с пьяных глаз на откровенность и потянуло.

И с неожиданным ехидством Нинусик добавила:

– Еще скажете, что и водки ваш брат в жизни в рот не брал!

Совесть у бабы Клавы была в порядке. И она признала:

– Почему же не пил! Бывало, что и выпивал. Как все мужики. А когда грустно ему было или, наоборот, весело, мог и изрядно накушаться.

И тут же поспешно воскликнула:

– Но всегда вел себя прилично! Разговоры разные умные разговаривал. В драку не лез. И к женщинам не приставал. Не то что другие!

– Вижу, что вы на моего мужа намекаете! Только он тут и не виноват вовсе. Федора его собственный отец на этот дедов клад науськал.

– Как?

– А так!

И Нинусик поведала историю на удивление странного разговора между отцом и сыном. Между Федором и Анатолием Артемовичем. Странного потому, что отец с сыном обычно совсем не общались. И всегда, не сговариваясь, стремились сократить общение до минимума. А в тот раз беседа заняла около получаса. Что было своего рода личным рекордом Анатолия Артемовича. Так долго он не общался с сыном, даже когда тот был еще ребенком.

Началось все с того, что после года совместной жизни Нинусика стало разбирать зло. Какого черта ее законный муж проживает у нее на площади? То есть в общем-то Нинусику было не жалко. Но тут ведь дело принципа. Почему это они живут у нее, когда могут жить у Федора?

Практичную женщину этот вопрос глубоко волновал. А поскольку она не была существом таким уж безропотным и кротким, как можно было заключить по ее внешности, она принялась допекать Федора. Поговори да поговори с отцом.

Сперва мужик отнекивался. Но потом все же внял настойчивым уговорам жены и отправился к отцу требовать свою долю жилплощади. Но папуля сыночка живо обломал. Квартира была оформлена в собственность на него одного. Даже жена-покойница и родной сын имели право только проживать в этой квартире. Или получить ее в наследство после смерти папаши.

На это у Федора никакой надежды не было. Его папаша отличался отменным здоровьем. И помирать не собирался. И вообще все мужчины у них в роду отличались богатырским здоровьем. Видимо, оно давалось им в качестве компенсации за дурной нрав и душевную черствость.

Видя, что сынок приуныл и озлобился, папаша неожиданно проявил признаки сочувствия. Это было до того необычно, что Федор, вместо того чтобы послать папашу подальше, замешкался и вынужден был выслушать его предложение. А выслушав, неожиданно заинтересовался.

– Иди, говорит ему папаша, и поищи свое счастье у деда Лаврентия в погребе, – пересказывала Ниночка. – Денег у старикана видимо-невидимо. Вот тебе они и достанутся, коли будешь умно действовать.

– Это как же?

И Анатолий Артемович растолковал сыну, что деньги те все равно что ворованные! Дед Лаврентий их у трудового народа украл. Вот и выходит, что они вроде бы и не его вовсе. А раз так, то и взять их у него – дело не противозаконное, а очень даже благородное.

– Интересная логика! – восхитилась Кира.

– Это как же получается? Если бы Федор деньги у Лавра украл, то это не воровство и он не вор! А если Лаврентий в своем магазине что-то там химичил, то он преступник?

– И его тогда не только можно, но и нужно обокрасть!

Видя такое дружное возмущение со всех сторон, Нинусик смутилась. И произнесла уже далеко не таким уверенным голосом:

– Ну, когда Федор мне это рассказывал, у него все вроде бы разумно звучало.

– Чушь собачья! Воровство, оно и есть воровство! Какими бы ни были деньги. И кто бы ими ни владел!

Но тут же баба Клава спохватилась:

– Да что мы тут обсуждаем! Не было у Лавра никаких особых денег. Что было, он за кооперативную квартиру взнос внес и потом всю жизнь взносы выплачивал. А еще домик строил и дочку растил! Один! А после внучку. И снова один!

Нинусик уже утомилась спорить. И молчала. Однако подруги не согласились с бабой Клавой.