Веник алых роз

Очень довольная предстоящим развлечением, она плюхнулась в машину, где ее уже поджидала Мариша, и тут же с интересом принялась тыкать разные кнопки.

– А что это там за странный силуэт на холме? – спросила у нее Мариша, частично, чтобы отвлечь девицу от порчи дорогой машины, а частично потому, что ее действительно заинтересовала узорчатая тень на горизонте.

– Замок с психами, – небрежно отозвалась Таня. – Богатые вечно с причудами. А мужики им рыбу поставляют. Папанька мой тоже участвует. У нас даже коптильня есть, вот он рыбу на продажу и коптит. А что это за рычажок?

– Не трогай! – не выдержала Мариша, но Таня уже нажала, и часть боковой стенки уползла вверх, открыв небольшой бар.

– Ой, пиво! – обрадовалась Таня при виде ровного ряда баночек «Хольстена». – Какое интересное! В баночках. Я такое только в рекламе и в нашем сельпо видела! Маманька мне покупать там ничего не разрешает. Дорого слишком. А можно мне его попробовать? – нерешительно спросила она.

– Конечно, – великодушно разрешил ей Руслан. – Угощайся чем хочешь.

– Вот спасибочки! – оживилась Таня, безуспешно пытаясь справиться с жестяным ключиком.

– Дай сюда! – невольно улыбнулась Мариша.

Похоже, девушка и в самом деле никогда раньше не держала в руках баночное пиво. Просто удивительно, что такие люди еще встречаются.

– Там еще завалялся пакетик чипсов и красная рыба, – сказал Руслан.

Чипсы привели Таню в экстаз. Рыбу она тоже одобрила. Но одна банка пива не оказала на нее сколько-то заметного действия. Здоровущая девица, явно не употребляющая ничего слабей выдержанной браги, от тщательно профильтрованного пива почти не охмелела. Однако она воспринимала все новое с большой охотой и энтузиазмом. Так что, вполне возможно, от природы она вовсе и не была такой уж дурочкой, просто скупая мать никуда не отпускала ее из дома, вот она и показалась вначале такой неразвитой.

– Пожалуй, мы могли бы остановиться и перекусить, – сказал Руслан, который уже довольно долгое время наблюдал за Таней. – И поболтать.

Последняя фраза была им специально выделена голосом. Мариша насторожилась, и, как ей показалось, она поняла план Руслана. Следовало слегка напоить доверчивую Таню, а затем выведать у нее семейные тайны. Если таковые имелись, простодушная девушка должна была их выболтать. Конечно, не слишком красиво, но что поделаешь. Танька была их единственным проводником в семейные тайны семьи Нинель.

Так оно и оказалось. При виде придорожного ресторанчика, который лишь с большой натяжкой можно было так именовать, Таня пришла в бурный восторг. Ее восхищало все, начиная от дешевеньких пластиковых искусственных цветов, расставленных в грошовых вазочках на столиках, до голубых фаянсовых тарелок с золотыми узорами.

– Ну и красота! Шик и блеск! – повторяла Таня. – Обалдеть! Видела бы меня маманька. Она бы с ума сошла.

Но при виде цен в меню, которое неосмотрительно дал ей в руки Руслан, Таня онемела.

– Это же что такое? – осипшим голосом прошептала она. – Это за один обед на нас троих надо заплатить столько, что я за целый месяц на коровнике зарабатываю?

– Ты так мало получаешь? – искренне удивился Руслан. – Этого просто не может быть!

Мариша даже зашипела от злости. Помолчал бы уж лучше! Тоже нашелся знаток российской действительности. Где уж ему из окошка его «Крайслера» углядеть, как живет подавляющее большинство жителей глубинки. Да там три тысячи рублей в месяц – это сказочные деньги, которые к тому же получают единицы. В большинстве своем семьи живут на пенсии стариков и на те крохи, которые удается заработать трудоспособным членам семьи в различных хозяйствах. Ну и, конечно, выручает собственный скот и огород. Куры, кролики, хрюшки… Их держат все, у кого есть хоть какие-то силы. Две коровы для сельских жителей – это уже почти сказочное богатство.

Однако, как вспомнила она, у Тани в семье как раз и имеются две дойные коровы. А значит, есть еще и телята, и другой скот. Да и она сама работает. Отец с братом тоже. Значит, семья должна быть вполне зажиточной. Но, похоже, скупая Нюрка вела хозяйство железной рукой. И на баловство вроде кино, кафе, косметики и, конечно, баночного пива своей взрослой дочери денег не выделяла. Как вскоре выяснилось, Таня за свою почти двадцатилетнюю жизнь не была нигде дальше районного центра. Даже в Пскове она никогда не была. Это уже переходило все границы понимания, но Таня выглядела такой простодушной, рассказывая о своем житье-бытье, что у Мариши не было основания ей не верить.