Мятежная страсть

– Перкинс подослал ко мне своих людей. Он хотел заставить меня замолчать раз и навсегда. Землям, которые он арендовал, опасность отчуждения не угрожала, но он хотел расширить свои владения, а я превосходил его в популярности. Он считал, что я смогу найти способ лишить его этих земель. Довольно странная идея, так как к тому времени у меня уже не было душевных сил для сражения. После смерти жены мир для меня померк, и все, чего мне хотелось, – жить в мире и спокойствии вместе со своей маленькой дочуркой. Кэролайн было тогда четыре года, она росла умным и веселым ребенком.

Граф глубоко вздохнул, успокаивая нервы.

– Они появились в нашем доме ночью. Их было только двое. Кэролайн в этот момент спала в своей комнате наверху, но наши крики, должно быть, разбудили ее, и она спустилась вниз. Один из этих людей достал было пистолет, но я выбил оружие у него из рук. Кэролайн случайно подняла пистолет и выстрелила. Спустя три дня этот человек умер от раны.

Бредфорд откинулся на спинку своего кресла, явно изумленный услышанным.

– Это было больше похоже на несчастный случай, – продолжал граф. – Она попыталась передать оружие мне, старалась помочь. Другой бандит ранил меня кинжалом, вся комната была в крови. Кэролайн побежала ко мне с пистолетом в руках, упала, и пистолет от удара выстрелил.

Бредфорд закрыл глаза.

– Боже мой, ведь Кэролайн была совсем ребенком, – покачал он головой. – Она ни словом не обмолвилась об этом.

– Она просто все забыла. – Слова графа едва доносились до Бредфорда. Воображение рисовало ему маленькую девочку, охваченную страхом, с оружием в руках, среди крови и ужаса…

Наконец голос тестя пробился к нему, и Бредфорд произнес:

– Она как-то упомянула, что, повзрослев, испытывала безотчетный ужас перед пистолетами. Считая это недостатком, упорно училась у своих братьев стрелять и стала великолепным стрелком.

Голос Бредфорда дрогнул, и он ничего не мог с собой поделать.

– Да, – сказал Брэкстон. – Генри писал мне об этом. Мой младший брат был единственным членом семьи, который знал истинные причины, по которым я отослал Кэролайн в Бостон. Он ничего не сказал даже своей жене.

– А что случилось с подосланными к вам людьми? Вы сказали, что один из них спустя три дня умер?

– Да, пуля попала ему в живот, – ответил граф. – Его звали Дуган.

– У него осталась семья?

– Нет, Дуган был одинок.

– А остальные?

– Перкинс умер в прошлом году. Третьего человека звали Макдональд. Семьи в обычном понимании слова у него тоже не было; да и вообще он прожил в Лондоне всего пару месяцев. Его действительно подкупил Перкинс, но бандит был слишком запуган, чтобы подтвердить это под присягой, если бы я решил возбудить дело в суде. Но я и не собирался. Замешать в скандал моего собственного ребенка? Никогда! К тому же я не знал, не подошлет ли Перкинс еще и других подручных. Вы понимаете, я не мог доверять ему. Поэтому быстро собрал Кэролайн в дорогу и отправил из Англии с двумя моими самыми верными друзьями, а потом решил сам взяться за Перкинса.

– Но как? Каким же образом вы это сделали? – спросил Бредфорд. Он поймал себя на том, что изо всех сил сжимает подлокотники кресла.

– Да просто навестил его, прихватив с собой пистолет. У него было двое сыновей, но я застал Перкинса одного и сообщил, что уже нанял людей убить его и обоих сыновей, если что-нибудь случится со мной или моей дочерью. Этого оказалось достаточно. Он понял, что я сделаю то, что задумал. – Чуть помедлив, граф продолжил свой рассказ:

– Я решил, что с этим покончено, но все же не мог испытывать судьбу. Ведь Кэролайн была единственным, что у меня осталось в жизни. Я ушел из политики и дал обет, что мой ребенок не вернется домой до тех пор, пока не умрут все мои враги.

Поведение Бредфорда вдруг изменилось, он заговорил отрывисто, строго и деловито. Защита жены стала теперь его главной заботой, и он не мог позволить другим чувствам отвлекать его от этой задачи. Время для любовных переживаний наступит позже, когда он все расскажет Кэролайн.

– Хорошо. Итак, Перкинс и его люди мертвы. Что из этого следует? – Он задумчиво потер рукой подбородок и уставился на огонь, горевший в камине.

Пока мужчины пытались найти ответ на этот вопрос, тишина в комнате нарушалась только боем часов.

– Вы совершенно уверены в том, что больше никто не знает, что тогда произошло? Разве Перкинс не мог кому-нибудь рассказать?