Когда боги смеются

- Не стала. По-моему, это непроходной вариант. Он пытается меня заткнуть.

- Я бы на твоем месте попробовал продолжить с ним. Знаешь, как в классическом детективе, убийцей оказывается тот, кого меньше всего подозреваешь. Вернее, на кого вообще не подумаешь, что он убийца.

Настя взяла одной рукой чашку с кофе, другой подхватила булочку и сигареты и встала из-за стола.

- Садись на мое место, пробуй.

Андрей углубился в обдумывание ответа, который мог бы сподвигнуть Ква на дальнейшую дискуссию, а Настя вытащила из сейфа папку, устроилась с ней на подоконнике и стала приводить в порядок материалы по другим делам, висящим на отделе. В окно врывался легкий прохладный ветерок, и ее все время отвлекало непривычное ощущение шевелящихся на лбу волос - Настя никогда прежде не носила челку. Несколько раз за ней заходил Коротков и уводил в свой кабинет: из-за подключения к Интернету ее городской телефонный номер был все время занят, и Настю искали через руководство.

- Чего ты за мной ходишь? - удивлялась она. - Позвонил бы по внутреннему телефону.

- Мне ходить полезно, - отшучивался Юра. - Боюсь заболеть профессиональной болезнью всех начальников, осевших по кабинетам, - большим животом. Меня тогда девушки любить не будут.

Когда дверь в очередной раз открылась и показалась голова Короткова, Настя тут же отложила папку.

- Опять меня к телефону?

- На этот раз нет. Сейчас Лесников приходил.

- Ну? - хором спросили Настя и Чеботаев.

- Вот вам и ну. Она опять никого не узнала. Артель "напрасный труд". Значит, Фаната действительно не было в клубах ни в воскресенье, ни в четверг. Хотел бы я знать, почему.

- Или Женя его все-таки не помнит, - добавила Настя. - Что гораздо хуже.

* * *

Павел Плетнев довольно быстро убедился в несостоятельности собственных представлений о том, что собирать информацию о ком-то - дело простое и незатейливое. Уже два вечера подряд он после работы приезжал и Свиблово, крутился возле дома, где жил Кирилл Яровой, и никак не мог подступиться к выполнению задуманного. Дождей не было, и во дворе действительно тусовались пацаны и девочки лет тринадцати-пятнадцати, но как к ним подойти и что сказать, Павел не знал. Он отдавал себе отчет в том, что выглядит в их глазах взрослым дядькой, от которого ничего хорошего ждать не приходится. Его дезориентировала та легкость, с которой он вступил в субботу вечером в разговор с женщиной из этого дома и сумел выяснить имя шантажиста и даже этаж, на котором расположена его квартира. И ему казалось, что и все дальнейшее произойдет так же легко. Однако, потолкавшись в окрестностях, он вдруг понял, что тогда, в субботу, на него снизошло вдохновение, как говорится, боженька в темечко поцеловал, что и позволило ему найти верные слова и правильный тон. Однако боженька, как выяснилось, поцелуями не особо разбрасывается, есть и другие, кого надо одарить своей милостью. Вдохновение Павла больше не посещало, никакого повода познакомиться с дворовой молодежью он придумать не мог, а с каждой проведенной там минутой росла опасность быть замеченным, примелькаться и вызвать подозрения. А шантажист между тем звонил и спрашивал, когда будут деньги. Ольга согласилась заплатить, как советовал ей Павел, и просила время на то, чтобы собрать нужную сумму.

Не преуспев в задуманном, Павел сказал Ольге:

- Лелька, я по-прежнему считаю, что ты должна поговорить со своим Романом. У меня не получилось выяснить хоть что-нибудь про Ярового, но, может быть, у твоего друга получится. Может быть, он знает это имя, тогда и выяснять ничего не придется.

Ольга испуганно посмотрела на него.

- Ты что, Паша? Я же тебе тысячу раз объясняла...

- Да знаю я, знаю, - он раздраженно разломил пополам кусок хлеба, густо намазал кетчупом и сунул в рот. - Но ты ведь можешь сказать ему, что шантажист требовал какую-нибудь совсем смешную сумму, например, тысячу долларов. И ты заплатила. Даже если Роман захочет отдать тебе эту тысячу, он не разорится. Потом купишь ему на эти деньги какой-нибудь подарок, и твоя совесть будет чиста.

Но Ольга продолжала упрямо сопротивляться.

- Я не понимаю, зачем это нужно. Я же не собираюсь платить за эти пленки.

- Но шантажист будет продолжать звонить.

- Да и пусть себе звонит. Когда-нибудь ему надоест эта тягомотина, он пришлет тебе, моему разгневанному мужу, кассету и на этом успокоится. Паша, мне кажется, ты создаешь трудности на ровном месте.