Когда боги смеются

- А тебе не приходило в голову, что деньги вымогают фактически у Романа, а не у тебя? - спросил Павел. - С тебя-то что взять? Если ты не воруешь у себя на фирме, то у тебя двухсот тысяч долларов нет и быть не может. А у Романа? Кто-то знает, что у тебя богатый любовник, и хочет этим воспользоваться. При этом они правильно рассчитали, что шантажировать надо именно тебя, а не его. Он свободен, ему бояться некого, а если он хочет на тебе жениться, то будет только заинтересован в том, чтобы в твоей семье разгорелся скандал и я бы выгнал тебя из дома поганой метлой. Так что Роман платить не станет. Он может даже в известность тебя не поставить о том, что существует такая пленка, просто пустит дело на самотек и будет, потирая руки на берегу, ждать, когда наша с тобой семейная жизнь пойдет ко дну, то есть когда шантажист окончательно озвереет и пошлет мне кассету.

Чем больше Павел ее уговаривал, тем яснее складывалась в голове картинка, отдельные части которой скреплялись вновь и вновь появляющимися деталями.

- Вот посуди сама, - продолжал он. - Роман делает тебе брачное предложение и получает отказ. Так?

- Так, - подтвердила Ольга, ничего пока не понимая.

- Ты ему объясняешь, что дорожишь моим спокойствием и не можешь обрушить на меня страшную правду о том, что у тебя есть нормальная и интенсивная сексуальная жизнь. Ты говоришь, что я якобы полный импотент и чуть не покончил с собой из-за этого, и что тебе с большим трудом удалось меня удержать от страшного шага и вывести из депрессии, и что ты все эти годы доказывала мне, что можно дружно и радостно вместе жить без всякого секса, потому что секс не главное, а главное - это доверие, дружба, взаимное уважение и все такое прочее. И если я вдруг узнаю, что всего вышеперечисленного тебе недостаточно, и что мужчина не может быть хорошим мужем, если он не может быть любовником для своей жены, и что ты меня все эти годы обманывала, я, дескать, этого не переживу. Я правильно излагаю? Ты ведь именно так ему говорила?

- Ну да. Так я и сказала.

- А теперь представь, что Роман с кем-то поделился всем этим. Допустим, у него есть друг или брат...

- У него нет братьев, и сестер тоже нет.

- Ну неважно, короче, у него есть кто-то близкий, кому он мог рассказать о том, как делал тебе предложение и что ты ему на это ответила. И в голове у этого друга вполне мог родиться такой вот план. Может быть, не у самого друга, а у кого-то, кому он об этом, в свою очередь, тоже рассказал. А чего ж не воспользоваться? Имена известны, адреса известны, у мужика есть деньги или возможности их достать, у бабы есть муж, с которым она пока не хочет расставаться. Только ленивый не воспользуется. И ты нс имеешь права скрывать это от Романа, это нечестно по отношению к нему. Если в его окружении завелась гнида, он должен об этом знать.

- Ты думаешь? - с сомнением переспросила Ольга.

- Я уверен, - твердо ответил Павел. - Ты обязана поставить его в известность. Когда у вас очередное свидание?

- В пятницу. Во всяком случае, мы так договаривались.

- Дай мне слово, что поговоришь с Романом и все ему расскажешь.

- Ладно, - нехотя пообещала Ольга.

* * *

Все вокруг казалось ей мрачным и бесцветным. Когда она теперь снова увидит Игоря? Он был таким расстроенным, когда выяснилось, что Женя и и этот раз не увидела своего случайного знакомого среди тех. кто оказался на пленке. А уж о том, как она сама расстроилась, и говорить нечего. Не будет ни походов в ночные клубы, ни веселой болтовни, как он обещал, ни танцев, во время которых его руки будут ее обнимать, а его губы будут так близко от ее липа. Ничего это не будет. Ну не могла же она указать на кого- то, первого попавшегося, и заявить, что это и есть тот парень, который провожал седо самого дома, прожигая насквозь восторженно горящими глазами. Не могла она так поступить. Хотя соблазн был, это она от себя и не скрывала. Но соблазну Женя не поддалась, она была умной девушкой.

Чтобы хоть как-то подсластить горечь разочарования, она после работы позволяла Грише отвезти себя домой, потом переодевалась и ходила по магазинам, рассматривала нарядную модную одежду, мерила костюмы, вечерние туалеты, летни ' сарафаны, изысканные платья для коктейля. В примерочных долго крутилась перед зеркалом, стараясь запомнить себя такую - стройную, красивую, хорошо одетую. В среду Женя пропустила занятия на курсах, позвонила предварительно Кристине и сказалась больной, а сама отправилась в "Охотный ряд". Вот здесь, за этим столиком, они с Игорем тогда сидели и разговаривали, и он называл ее Женечкой и ласково улыбался. Вот перед этой витриной она остановилась на минутку, разглядывая элегантный светло-серый плащ, а он слегка приобнял ее, увлекая вперед, к выходу. Женя вспоминала прикосновение к его руке, когда он помогал ей выйти из машины, и ее словно прожигало насквозь раскаленным стержнем. Неужели ничего этого больше не будет? Неужели нельзя ничего придумать?