Закон трех отрицаний

– Ну что, Настя? Что Коротков-то сказал?

Господи, Лешка задает свой вопрос уже в который раз, а она и не слышит.

– Да все в порядке, – отмахнулась она. – Его фамилия Самарин, этого, который с колесом.

– Ну, Самарин. И что дальше?

– Он правду говорил, ничего не наврал. Действительно купил машину полгода назад, и действительно филолог, кандидат наук, преподает в колледже. В общем, все в порядке.

– Ну слава богу, – Чистяков с облегчением перевел дыхание и снова уставился в телевизор.

* * *

– Давайте-ка все сначала, Валерий Станиславович.

– Да сколько же можно!

– Столько, сколько нужно, чтобы я все понял. Вы давали показания сотрудникам окружного УВД, я бы не хотел опираться на их пересказ, мне нужно все услышать самому. Итак, при каких обстоятельствах вы обнаружили тело Ларисы Сергеевны?

Коротков изнемогал от усталости, но перекинуть свою работу на подчиненных не мог. Аська права, семья какая-то заколдованная, и нужно работать со всеми одновременно. Мише Доценко поручили мать Риттера, свекровь потерпевшей, Сереже Зарубину – Любовь Кабалкину, поскольку они как-никак знакомы и контакт найти будет легче. Коля Селуянов, рвавшийся в бой в части раскрытия убийства Аничковой и готовый ради этого оказывать любую помощь, вызвался поговорить с домработницей Риттеров Риммой Лесняк. Важно было со всеми работать одновременно, потому как семья есть семья, связи могут быть крепкими, начнут друг друга покрывать и выгораживать, и нельзя дать им возможность предупреждать друг друга и сговариваться о показаниях. Коротков искренне жалел, что Каменская на больничном, а то он отправил бы ее вытряхивать информацию из Аниты Волковой. Кому поручить беседу с Волковой, он решить не мог и оставил эту часть работы для себя. Хорошо бы, конечно, отправить к ней Мишаню Доценко, но неизвестно, когда он закончит со свекровью… Впрочем, когда сам Коротков закончит опрашивать мужа убитой Валерия Риттера, тоже не было понятно. В общем, кто первым освободится, тот и поедет к Волковой. В отделе полно молодых сотрудников, но Сережка Зарубин как порассказал, какая она из себя, эта сестра Риттера, так стало ясно, что иметь с ней дело должен опытный опер.

Риттер Короткову не нравился. Этому не было объяснения. Просто не нравился – и все тут.

– Я приехал в мастерскую к Ларисе, в Большой Харитоньевский переулок. Открыл дверь своим ключом и увидел ее…

– Вы сразу открыли дверь или сначала позвонили?

– Позвонил, но мне никто не открыл. Тогда я воспользовался ключом.

– Зачем вы туда приехали? Вы договаривались о встрече?

– Господи, я ведь объяснял уже! Лариса не ночевала дома, целые сутки от нее не было вестей, и я начал искать ее. В первую очередь, разумеется, в мастерской.

– Вот на этом давайте остановимся подробнее, Валерий Станиславович. Когда вы в последний раз видели жену?

– Во вторник утром. Я уходил на работу, а она еще спала.

– И после этого…

– После этого я ее не видел. Только разговаривал с ней по телефону.

– Когда именно?

– Во вторник днем.

– А точнее?

– Примерно часа в три – в половине четвертого.

– Вы ей позвонили или она вам?

– Я позвонил ей в мастерскую, она сказала, что работает и что у нее все в порядке.

– А что-то могло быть не в порядке?

– Послушайте, не цепляйтесь к словам! Это обычный разговор, когда один человек спрашивает, как дела, а другой отвечает, что все нормально, все в порядке. Обычный разговор, понимаете?

– Понимаю, понимаю. Лариса Сергеевна не сказала вам, когда собирается вернуться домой?

– Нет, не сказала. Когда она усиленно работает, такой вопрос не имеет смысла. Она не чувствует времени. Поэтому я не забеспокоился, когда она не пришла домой ночевать. Я был уверен, что она спит в мастерской.

– Вы в тот день больше ей не звонили?

Вопрос Риттеру не понравился, хотя был, на взгляд Короткова, абсолютно невинным. Во всяком случае, пауза, которую взял муж потерпевшей, совсем крохотная пауза, от Юры не укрылась.

– Нет, не звонил. Лариса не любит… не любила, когда ее отрывают от работы.

– Хорошо. Когда вы начали беспокоиться?

– Вчера. В среду вечером, – зачем-то уточнил Риттер, сосредоточенно разглядывая безупречно ухоженные руки, с широкими ладонями и корявыми короткими пальцами.

– Почему? Вы же были уверены, что ваша жена работает. Или нет?