Закон трех отрицаний

– Кончай с реверансами, не на балу, – грубовато оборвал ее Ольшанский.

– Смотрите, что получается. Сначала убивают психолога Аничкову, и к этому вроде бы каким-то боком причастна Любовь Кабалкина, хотя веских улик никаких нет, только косвенные пока. Потом убивают актрису Халипову, и мы интенсивно работаем со старшей сестрой Кабалкиной, Анитой Волковой. И опять ничего. Потом убивают жену брата Волковой, Валерия Риттера. Причем ситуация уже совершенно классическая: милиционеры подозревают мужа, обнаружившего тело и вызвавшего милицию. И Кабалкина, и Волкова, и Риттер являются представителями в прошлом одной, но раздвоившейся семьи: семьи Станислава Оттовича Риттера и Зои Петровны Кабалкиной. И складывается такое впечатление, что кто-то хочет этой семье устроить гадость. Такую, чтобы мало не показалось. Всех или посадить, или замазать. Короче, устроить им всем неприятности, желательно с правовыми последствиями. Вот. Я все сказала.

– Не получается, – покачал головой Ольшанский.

– Почему?

– С Кабалкиной и Волковой получается, а с Риттером – нет. Ну-ка, Коля, расскажи нам еще раз, что тебе Волкова поведала.

– Волкова, – начал Селуянов, – намекала, что Риттер мог убить свою жену, чтобы сохранить ее реноме и сделать рекламу ее картинам. Ну, там, трагически погибла, таинственная смерть, в расцвете лет, такая талантливая и все такое. Поведение Ларисы приняло угрожающие формы, она слишком увлеклась наркотиками и беспорядочным образом жизни, риск огласки стал очень реальным, а денег в ее раскрутку Риттер вложил немерено, и вот, чтобы деньги не пропали, он пошел на убийство.

Н-да, этого Настя не знала. Что ж, это в корне меняет картину. А жаль, версия была такая симпатичная. Но, может быть…

– Может быть, все то же самое, но без Риттера? Кто-то хочет напакостить Кабалкиной и Волковой? Отсекаем из рассуждений семью Риттер, и остается семья Зои Петровны Кабалкиной. А Лариса Риттер – печальное совпадение, – предложила она новый вариант.

– Можно обсуждать, – кивнул следователь. – Кто начнет?

– Я, – проворчал Коротков. – Поскольку Риттер этот мне просто жуть как не нравится, я вам скажу так: он и жену свою грохнул, и родственниц подставить хотел. Тогда все сходится. Только надо мотив найти. Ну ты, мать, голова! – он повернулся к Насте и подмигнул. – Не зря я тебя выдернул на совещание, гляди, какую плодотворную мысль ты подала.

– Выдернул дедка репку, – тут же пискнул со своего места Зарубин. – Он первым в очереди стоял. А про Жучку никто и не вспомнил, хотя, пока она не подключилась, репка не вытаскивалась.

– Слышь ты, Жучка, я тебя скоро на цепь посажу, – не выдержал Коротков. – Ты уймешься когда-нибудь или нет?

– Константин Михалыч, он мне угрожает, – Сергей сделал гримасу детсадовского ябеды. – Все слышали.

– Товарищи сыщики, я все понимаю, вы устали, я тоже устал, – строго проговорил Ольшанский. – Давайте к делу. Кстати, кто занимается убийством актрисы?

– Николаев.

– Это хорошо. С ним проблем не будет. Но не исключено, что, если версия окажется правильной, мне придется и это дело забирать, объединять все три в одно производство. Даю вам завтрашний день на то, чтобы вы раскопали все семейные тайны Риттеров и Кабалкиных. Завтра у нас что?

– Суббота, – подсказал Доценко.

– Ладно, так и быть, даю вам полтора дня, всю субботу и половину воскресенья. В воскресенье вечером у меня должно быть четкое понимание ситуации, чтобы было с чем в понедельник утром идти к начальству, с вопросом об объединении двух дел или трех. Задача ясна?

– Ясна, – нестройно загудели сыщики.

– Хорошо. Сейчас я позвоню экспертам, они обещали к семи часам хоть что-нибудь умное сказать, и приступим к обсуждению деталей.

Он взялся за телефон, а оперативники тут же принялись шушукаться. Зарубин начал стонать по поводу опять пропавших выходных, Миша Доценко спрашивал у Селуянова совета по поводу покупки сантехники для новой квартиры, а Коротков шептался с Настей:

– Молодец, подруга, ты прямо как будто мои мысли читаешь.

– Какие именно? – тоже шепотом спросила она.

– Да насчет Риттера. Он жену убил, я тебе точно говорю, у него на роже это написано. Только алиби непробиваемое, надо придумать, как в нем дыру проковырять. Судмедэксперт утверждает, что смерть Ларисы наступила около четырнадцати часов в среду, обнаружил Риттер ее якобы в двадцать два тридцать, с приема, с вечеринки этой, он ушел задолго до половины одиннадцатого, еще девяти не было. Где он был? Вечером по Москве совершенно некуда ехать полтора часа. А от Бережковской набережной до Чистых прудов за это время можно вообще пешком дойти.