Время Игры

«Неглуп Павел Васильевич, ох как неглуп. Да было бы иначе, зачем его куратором всей белой контрразведки ставить? – думал Шульгин. – Знал бы он, насколько четко его прогнозы на весь XX век оправдывались. И именно в отношении России и ее „союзников“. Американцы в этом смысле куда более мудрую политику вели. Нам еще учиться и учиться…»

– И что же вы в такой ситуации делать предлагаете? – спросил он жандарма.

– Пока – ничего, разумеется. Наоборот, всемерно способствовать вашим новым друзьям в проведении их планов. В разработку, конечно, возьмем. И вам не следует с ними контактов прерывать. Потихоньку-полегоньку будем материал накапливать, всю сеть их попробуем отследить. Здесь, в Харькове, в Москве, за границей, само собой. А уж когда-нибудь, в подходящее время… И за теми, другими, мы тоже присматриваем. Здесь Яше Агранову огромное спасибо. Спешить ведь нам совершенно некуда и незачем, согласитесь, Александр Иванович? Идея же про еврейское государство, на мой взгляд, прямо гениальная. Мы в этом им обязательно посодействуем. В рассуждении собственных интересов…

Вообще это была интересная история – история взаимоотношений очень, казалось бы, близких друг другу по духу людей. Родившиеся с огромным интервалом времени, и не просто хронологическим, а и психологическим тоже – Кирсанов в 1886-м, Шульгин в 1950-м, – они по всем законам были обречены на непонимание.

Да и странно бы было, если иначе, – то, что для Шульгина было древней историей, например – так называемая «1-я русская революция», для 19-летнего Паши Кирсанова – самой что ни на есть омерзительной реальностью.

Так и многое другое.

Но одновременно они были очень близкими психологически и даже, наверное, генетически людьми.

Наверное, именно поэтому у них сразу установились странные, как у сюзерена со строптивым вассалом, отношения. Царский жандарм, белогвардейский контрразведчик, в числе первых завербованный Шульгиным в отряд рейнджеров капитана Басманова, отлично воевавший с красными на Каховском плацдарме и вместе с Шульгиным организовавший дерзкое похищение адмирала Колчака из Иркутской тюрьмы за 6 тысяч верст от Белого Крыма – он тем не менее относился к нашим героям с едва скрываемым подозрением и неприязнью.

Шульгину и Новикову стоило больших трудов понять, в чем же тут дело.

А загадка оказалась более чем простой.

Павел Васильевич, в силу своей великолепной интуиции и высокого профессионализма, сразу понял, что дела с его «работодателями» и героями, спасшими белую Россию, увенчанными Врангелем 1-й степенью высшего ордена возрожденной России – Святого Николая-Чудотворца, обстоят не так просто, как согласился верить чуждый интриг капитан Басманов.

Сам Кирсанов не верил ничему, не понимал происходящего и, соответственно, не мог относиться к Шульгину со товарищи тем образом, что им хотелось бы.

И лишь когда, после трех недель, проведенных в одном вагоне, до Шульгина начал доходить смысл происходящего, он решил рассказать Кирсанову если и не всю правду, но процентов шестьдесят ее.

И все сразу стало на место. Факт, что странные люди пришли в 20-й год из своего 84-го специально для того, чтобы не позволить большевикам победить, вполне контрразведчика устроил. Технология межвременного перехода его интересовала куда меньше, достаточно было прочитанной в первом классе гимназии «Машины времени».

И сразу Павел Васильевич стал вернейшим помощником. Вот теперь они на равных и обсуждали предстоящие действия.

– Хорошо бы, конечно, если бы вы, Александр Иванович, войдя с нашими клиентами в окончательно доверительные отношения, подвели к ним двух-трех наших человечков для тесного сотрудничества…

– Это мы, безусловно, сделаем, Павел Васильевич, но, как говорил один весьма умный человек, клиент должен созреть. Поэтому упаси вас бог предпринять что-то необдуманное. Лучше вообще присматривайте за ними из очень-очень солидного отдаления. А вот когда они по мне соскучатся, а я наконец появлюсь из Лондона, да с убедительными доказательствами моей полной лояльности, тогда контакт установится прочный. И заиграем мы в полную силу. Договорились? Да, кстати, возьмите… – он протянул Кирсанову пачку фотографий, изображающих Славского и фон Мюкке во всех ракурсах крупным планом. Не зря он так часто щелкал зажигалкой в их присутствии. – Вот этот – главный партнер. По моим учетам проходит как Сидней Рейли, английский разведчик номер два. Крупно засветился в Москве в восемнадцатом году. Советую изучить его жизненный путь потщательнее…