Дальше фронта

– Значит, чей-то из миров – ненастоящий. Думаю, это нетрудно выяснить.

– Сомневаюсь. Расхождения, конечно, будут, но если так есть – значит, есть. Я считаю свою жизнь подлинной, ты – свою. Наш менее удачливый «тройник» – тоже. И какая нам разница?

– А ты про нашу жизнь что-нибудь знаешь?

– Знаю, – усмехнулся второй. – Ты вот что пойми. Мы с тобой практически почти в одних и тех же обстоятельствах. Я здесь воевал, ты тоже. Я бросил гранаты, что-то там внизу здорово рвануло, контузия и все такое. Пришел в себя, увидел вертолеты, они нас вывезли… Почти как у тебя. С энными поправками. Утром пошел я пива выпить, подсел ко мне мужчина в кремовом костюме…

– Слушай, тебе это ничего не напоминает?

– «Никогда не заговаривайте с незнакомцами»? Как же, как же. Только вряд ли это тот самый случай. А там кто его знает… В общем, побеседовал он со мной на разные интересные темы, после чего предложил несколько изменить свою жизнь, причем в сугубо лучшую сторону.

– То есть?

– Перейти с государственной службы на частную, интересную и прилично оплачиваемую.

– И ты?

– А что я? Наша жизнь, знаешь ли, не в пример мрачнее вашей, и возвращаться домой резонов, признаться, было мало. Ну, заработаю я у ооновцев штук двадцать баксов…

– Не понял.

Второй опять усмехнулся:

– На языке родных осин – двадцать тысяч американских долларов, по курсу на тот момент один к тридцати рублям. Хватит на два года сравнительно приличной московской или питерской жизни. Если взять подержанную иномарку – останется на полтора. Купить квартиру – не хватит. Оклад армейского денежного содержания у меня – чуть больше двухсот баксов в месяц. Перспективы службы – почти нулевые, на гражданке почти то же самое, если в богатую частную клинику не устроиться. Уехать на Запад – заморишься диплом подтверждать. Так что…

– Неужели все так плохо?

– Ну, может, не совсем так, как тебе вообразилось. Жить, конечно, можно. По крайней мере, лучше, чем при большевичках. Веселее, и очередей, наконец, нету.

– Очередей – за чем? – не понял Вадим-1.

– За всем. Но мы опять отвлекаемся. Завербовали меня, короче. Нет, нет, не в израильские шпионы и не в русскую мафию, в международную гуманитарную организацию, вроде былого «Корпуса мира». Ну, ездили там волонтеры-добровольцы в отсталые афро-азиатские страны, кормили, лечили, грамоте учили…

– А вот ты, значит, к нам теперь приехал? Мы для вас, получается, вроде Сомали какого-то? При том, что у вас военврач с хлеба на квас перебивается, а я очень даже обеспечен, если не сказать – богат, – съязвил Ляхов.

– «Не от большой мудрости говоришь ты это», – писал Экклезиаст. Российские реалии – одно, наши дела – другое. Объяснять некогда и пока незачем. И так заболтал ты меня на побочные темы, а времени – в обрез.

– Меня тоже в аналогичной ситуации вроде как завербовали, но совершенно в другом смысле…

– Об этом и речь. В том и заключается моя сегодняшняя миссия. Приободрить тебя и предостеречь. Видишь ли, существует опасение, как бы от избытка впечатлений крыша у тебя не поехала…

Ляхов обратил внимание, что «альтер эго» употребляет много непривычно звучащих выражений, но понимал, что ничего странного тут нет. Другой мир, другие и жаргонизмы. Скорее удивляло, что их русские языки так поразительно схожи в главном.

– Только я-то себя знаю, поэтому за твою психику спокоен. Другое дело, что от избытка впечатлений ты можешь начать себя вести недолжным образом…

– То есть?

– Начнешь поступать не так, как предопределено генеральной матрицей твоей личности. И тем самым исказишь все направление ваших мировых линий.

– Не понимаю. Точнее – понимаю то, что говоришь, но не понимаю, как я могу сохранить «матрицу», не зная, что она собой представляет. В каждый данный момент я могу поступить так или иначе, и в любом случае буду уверен, что совершаю правильный выбор. А вот теперь, после твоих слов, я попадаю в положение сороконожки, которая вдруг стала задумываться, в каком порядке следует переставлять ноги…

– Видишь, я был прав. Я говорил своему куратору, что выходить с тобой на контакт – рано. Мы ведь умные парни, без лишней скромности, вполне можем обходиться без советчиков. Только нас не спрашивают, увы!

– Может быть, это пока? А там начнут и спрашивать?

– Возможно, очень возможно. Только ты меня все время отвлекаешь, а времени все меньше и меньше. Контакт может прерваться в любой момент, я не знаю, в какой, мне не сообщили, но велели спешить. Так что ты помолчи, сделай милость. – Двойник явно нервничал, очевидно, сам очень хотел сообщить как можно больше, причем чего-то конкретного, а не «беллетристической» информации.