Дальше фронта

Невероятным усилием Ляхов сумел рвануться вперед и вверх, поймал равновесие, выпрямился на доске, замахал руками в сторону тающего в дымке острова, беззвучно закричал, разрывая легкие, зная, что сил на вторую попытку не будет…

– Да уж, постарался ты на славу! – По ту сторону стола, совершенно как бы из воздуха, возник, соткался альтер эго, одетый в тот же, что и прошлый раз, пятнистый комбинезон. Смотрел на Вадима, как ему показалось, с почтительным удивлением: – Я и не знал, что ты так умеешь…

Ляхов облегченно выдохнул. Грудь и гортань болели, будто он на самом деле перекрывал своим криком свист ветра и трехкилометровое расстояние до берега. Перестарался, пожалуй, ну а, с другой стороны, будь его усилие не столь отчаянным, на разрыв аорты, ничего могло и не выйти.

– А ты разве не умеешь? – Он поймал вздрагивающим огоньком конец папиросы, глубоко затянулся.

– Может, и умею, да никогда не пробовал. Ты же не забывай, я – это не совсем ты. Мы аналоги, а не молекулярные копии…

– Сегодня ты никуда не торопишься или опять исчезнешь на полуслове?

Он опять протянул портсигар второму, и когда их пальцы почти встретились, свободной рукой перехватил его за запястье. Пальцы не прошли насквозь, и не случилось никакого короткого замыкания. Обычная, крепкая мужская рука, слегка шершавая на ощупь ткань куртки.

– Не сомневайся, я вполне материален. Перенести сюда живого человека гораздо проще, чем фантом. Фантомы, призраки, видеообразы слишком подвержены действию всяческих полей, да и поддерживать двусторонний информканал совсем непросто. А насчет срока… Похоже, ты очень хотел нашей встречи. Она тебе очень была нужна. Ну вот и добился. Кто-то где-то решил пойти тебе навстречу. Так что, пожалуй, в сроках я сейчас не ограничен.

– Если бы это было нужно только мне, сомневаюсь, чтобы мое самое сильное желание или мольба (вы ведь восприняли это именно так?) возымело столь немедленное действие.

– Насчет немедленного ты слегка заблуждаешься. Вопрос ходил по инстанциям не один, пожалуй, день…

– А… – раскрыл было Ляхов рот, но тут же сообразил, что удивляться нечему. Бюрократы везде одинаковы, время же – понятие теперь еще более относительное, чем предполагали Эйнштейн и Лоренц.

И сказал совсем другое:

– А откуда ты все это знаешь? Поскольку спешить нам, получается, больше некуда, сделай милость, просвети меня, так сказать, по-братски. В пределах допустимого вашими инструкциями…

– Легко. Что знаю сам – расскажу. О чем догадываюсь – тоже. Понятно ведь, раз я перед тобой засветился и нам предопределено работать вместе, никаких особенных тайн быть не может. Кроме вполне естественных норм секретности, касающихся личностей, деталей операций и тому подобного, ведь так?

Само собой, будучи аналогами и носителями почти идентичных личностных параметров, Вадимы говорили друг с другом не гладкой литературной речью, а неким подобием выведенного вовне внутреннего монолога, когда человек проговаривает едва ли пятую часть текста, остальной процесс идет в свернутом виде. Но мы, для удобства восприятия, будем этот «монодиалог» расшифровывать, адаптировать, а иногда и комментировать.

– Согласен полностью, и все же… Не до конца понимаю сам проект, хотя и думал над этим с той самой ночи. Все-таки – ты в полной мере человек, просто получивший возможность перемещаться между мирами (как в некоторой степени и я), или нечто принципиально иное? Сам понимаешь, от этого многое зависит… Кстати, ты есть не хочешь? Я бы перекусил…

– Не очень, но компанию составлю. Заодно и убедишься…

Попробовав пайковую еду, Вадим второй отметил, что в их российской армии кормят несколько похуже, но и там утвержденный рацион считается лучшим в мире. Жаль только, что достается он не всегда и не всем.

– Так чтобы не было неясностей. Я себя считаю совершенно обычным, нормальным человеком. Как и ты себя. Убедиться в обратном мы возможностей не имеем. Как двухмерное существо не может заглянуть в третье измерение. Без помощи извне. Поэтому впредь к гипотезе о нашей нечеловеческой сущности обращаться не будем.

Лекций о сходстве и различии реальностей я тебе тоже читать не буду. Иначе ни на что другое просто не останется времени, хотя тема увлекательная, не спорю. Ну, может, при случае…

Ляхов про себя отметил, что двойник, судя по интонациям, манере говорить, натура более властная и жесткая, нежели он сам. Наверняка это объясняется не только разницей в индивидуальном и историческом опыте, но характером обучения, которое он прошел, готовясь к выполнению миссии.