В когтях каменного века

– Я боюсь! – вздрогнула Роса, прижимаясь к Агаму. – Если это лев или махайрод, то он разорвет нас.

– Львы и махайроды живут на равнинах. Здешние чащи слишком тесны для них, им не пробраться, – успокоил ее мальчик. – Скорее всего это охотник на обезьян.

– Охотник на обезьян? – переспросил Вася, и Агам кивнул.

В этот момент рядом мелькнули пятнистый бок и ощерившаяся зубастая морда, и Вася понял, кого его сверстник назвал охотником на обезьян, – это был ягуар.

Большая пятнистая кошка прижалась брюхом к земле, нетерпеливо колотя хвостом. Ягуар пытался протиснуть морду между стеблями молодого бамбука, чтобы пробиться к ребятам, но они росли очень тесно, как сплошная стена, и даже гибкая кошка не могла сквозь них протиснуться. Тогда ягуар яростно зарычал, демонстрируя мелкие острые клыки, и начал дубасить бамбук своими сильными когтистыми лапами, но стебли только гнулись и расщеплялись.

Агам, ловко просунув острогу между побегами, кольнул ею ягуара. Зверь отпрянул и попытался ударить по остроге лапой. Понимая, что он обломит наконечник или сломает древко, подросток быстро отдернул орудие.

Хищник зарычал и несколько раз лизнул неглубокую рану на плече, а потом, разбежавшись, прыгнул на гибкие стволы бамбука, надеясь, что они треснут под его тяжестью. Но заросли выдержали и, подобно катапульте, отбросили ягуара в кусты медвежьей колючки. Когда зверь снова навалился на бамбук, Агам опять уколол его острогой.

Уколы не были болезненными, да и острога не предназначена для такого крупного хищника, но ягуар был озадачен. Он не привык, что дриопитеки или макаки-резусы оказывают ему такое сопротивление и наносят раны. Зверь не был очень голоден и подумал, не поискать ли ему добычу, которой легче будет овладеть.

А тут еще Вася, щелкнув зажигалкой, поджег заранее приготовленный факел и, когда ягуар в очередной раз сунулся к бамбуку, бросил его, опалив слегка шерсть зверя.

Хищник взвыл и бросился в чащу.

– Если бы не прочные стволы бамбука, ягуар не ушел бы без добычи, – заметила Роса. – Они спасли нам жизнь.

– Агам смелый, и мальчик-колдун тоже смелый! Ягуар привык нападать только на убегающую добычу. Охотник за обезьянами слишком глуп и труслив, чтобы справиться с человеком! – гордо сказал ее приятель.

Вечером, когда Тот, Кто Зажигает Костер Солнца, закончил свою дневную работу, ребята расположились на ночлег в глухой чаще.

– Завтра утром Агам влезет на самое высокое дерево и найдет кострище Духа Огня, – уверенно заявил мальчик.

– Только вначале Агам, Роса и Вася должны пережить эту ночь, – тихо сказала девочка.

В темных зарослях, окутанных мраком, кипела жизнь. Шелестели лианы, покачиваясь от ветра, постукивали пустотелые стволы бамбука. Где-то кричала ночная птица, заухал желтый филин; вышли на охоту ночные зверьки виверры; выползали из нор многометровые бесшумные питоны, обладавшие поистине безграничным терпением, способные свалить с ног небольшую антилопу ударом хвоста. В отдалении раскатился рык, а потом раздался визг обезьяны. Видимо, ягуар все-таки нашел добычу. Дикие собаки дхоли лаяли и грызлись на опушке леса, готовясь отправиться на ночную охоту.

Васе стало не по себе. На заре XXI века принято беречь зверей и заносить исчезающие виды в Красную книгу, но за тридцать тысяч лет до этого расстановка сил на Земле была совсем другой: не в пользу человека. Где-то рядом слышались угрожающее низкое рычание и треск сухих ветвей – быть может, это выходила на промысел чета махайродов или ослепленный яростью дикий кабан ломился через чащу вместе с многочисленной семьей.

– Мы должны развести огонь, чтобы Дух Огня прогнал зверей, – прошептала Роса.

– Сейчас нет тумана, и дым от нашего костра могут увидеть Лесные Люди, – возразил Агам.

– Лесные Люди далеко. Они не могли так быстро пробраться через чащу и сейчас, наверное, в одном переходе отсюда.

– Желтый человек – хитрый человек из умного племени. От него всего можно ожидать. Агам не доверяет желтому человеку, но он разведет костер, если этого хочет Роса, – подумав, ответил подросток.

Вскоре между стволами гигантских баньянов замерцал маленький огонек костра, а около него на поваленном бревне замерли три человеческие фигуры. Иногда из зарослей выглядывала любопытная бородатая морда дриопитека или светились в отблесках огня грустные глаза лани, а уже под утро мелькнул неподалеку желтый широкий бок самки саблезубого тигра, которая возвращалась с охоты, таща за собой тушу оленя-аксиса. Тигрица покосилась на костер, ослепивший ее, глухо прорычала и поволокла свою добычу дальше.