Король хитрости

– А меня Филипп, ну это если полное. А ты можешь называть меня Филька. Меня все друзья так называют.

В этот момент на их этаже остановился лифт, дверцы его разъехались и выглянуло длинное лицо Антона Данилова.

– Вот ты где, олух пучеглазый! А мы тебе орали, орали! Кольке с Мокренкой надоело тебя ждать, и они домой ушли. Ну что, нашел свой чемодан? – начал тараторить Антон, но, увидев девочку на коляске, осекся и нелепо открыл рот.

– Закрой жевательный инструмент и вылезай! – строго сказал ему Филька.

– Зачем? – спросил Антон.

– На спрос, а кто спросит, тому в нос! – пробурчал Филька.

Он вытащил Антона из лифта и помог Насте въехать в него. Широкая коляска заняла всю кабину, и в лифте больше ни для кого не осталось места.

– Знаешь что, ты поезжай вниз, а я к тебе по лестнице спущусь! – сказал Филька девочке и стрелой помчался к лестнице.

Девочка удивленно посмотрела на него, а потом нажала на кнопку, и двери лифта закрылись.

– Эй, ты куда? На что она тебе сдалась? Влюбился ты в нее, что ли? – закричал Антон, догоняя Фильку.

– А тебе какое дело? – огрызнулся на него Хитров.

– Мне никакого. Но она же того… больная! Видел, как она колеса руками крутит? Разве в таких влюбляются? Я тебя как друга предупреждаю.

Филька остановился, с перекошенным лицом повернулся к Антону, а потом, схватив его за куртку, вытер его спиной оштукатуренную стену.

– Ты чего, псих? Я тебе как другу… Я тебя на лифте искал, а ты… – пораженно забормотал Антон.

– Это ты больной, а не она… У тебя вместо сердца – толстая мозоль! – Филька оттолкнул Антона так, что тот сел на ступеньки, а сам быстро побежал по лестнице. Данилов недоумевающе смотрел ему вслед и крутил у виска пальцем.

– Псих! – крикнул он тонким испуганным голосом. – Тебе лечиться надо!

Сбежав с двенадцатого этажа, Филька порядком устал и запыхался. Настя уже ждала его на площадке возле лифта.

– Уф! – сказал Филька. – Я не очень опоздал? Думал, ты уже на улицу выехала! Давай я тебя свезу!

– Мне не нужно на улицу! – проговорила девочка. – Я ехала к бабушке на двадцатый этаж.

Тут только Хитров сообразил, что девочка без куртки, в одном только тонком свитере – а в таком виде зимой на улицу не выбираются.

– А зачем же ты вниз ехала? – удивленно спросил Филька.

– Здрасьте, а кто мне сказал: «Ты поезжай вниз, а я по лестнице спущусь?» Я даже ничего объяснить не успела, вот и поехала вниз! – весело воскликнула Настя.

– Тогда поезжай снова наверх! – сказал Филька, вкатывая девочку назад в лифт.

– А ты? – спросила Настя.

– А я пешком, все равно мы вместе не поместимся! – сказал Филька.

– Может, тебе подождать, пока я поднимусь, и еще раз лифт вызвать? – спросила Настя.

– Нет, – замотал головой Филька. – Пешком быстрее! Ну пока! Наверху я тебе кое-что скажу!

И он снова помчался к лестнице. На этот раз бежать уже было проще – сказывалась тренировка. Где-то на уровне восьмого этажа ему попался спускавшийся Антон, но, увидев Хитрова, он сразу отвернулся в другую сторону: видно было, что обижен. Однако Фильке это было безразлично, ведь на двадцатом этаже его ждала Настя.

Как и внизу, она сидела в коляске у лифта и смотрела на Фильку своими серьезными большими глазами.

– Что ты мне хотел сказать? – спросила Настя.

– Я… уф… хотел… уф… сказать: «Давай с тобой дружить!» – отдуваясь, произнес Филька.

Девочка звонко засмеялась:

– А внизу ты мне этого не мог сказать?

– Внизу было бы не то, – улыбнулся Хитров. – Ну так как: да или нет?

Настя еще раз взглянула на него.

– Да, конечно, да! – сказала она, чуть помедлив.

– Вот и хорошо! – обрадовался Филька. – Я буду с тобой уроками заниматься: объяснять тебе домашнее задание и все такое прочее.

– В самом деле? А ты как учишься? – спросила Настя.

– Очень по-разному. В основном балансирую между тройками и четверками. Но не потому, что я глупый, просто у меня как-то руки до учебы не доходят, – неохотно признался Филька.

– Все равно будет здорово, если ты со мной позанимаешься! – улыбнувшись, сказала Настя.

– А у тебя какие оценки? – подозрительно спросил Хитров.

– Э-э… Неважные… Больше двоек, но бывают и тройки! – замявшись, сказала Настя.

– Ничего… До четверки как-нибудь вытянем! – великодушно пообещал Филька. Ему было приятно, что Настя учится еще хуже, чем он.

Договорившись зайти к ней завтра после школы, Филька как на крыльях полетел домой. Лифтом он снова не стал пользоваться: ему вдруг захотелось пробежаться. Он чувствовал необыкновенный душевный подъем и безотчетную радость, заставлявшую его прыгать через три ступеньки.