Резервация

Попытавшись провести реквизиции в подконтрольных им секторах, коменданты натолкнулись на агрессивное неприятие этой вынужденной меры местными жителями, грозящее перерасти в массовые акции протеста и гражданского неповиновения. Та незначительная часть продовольствия, которую все же удалось собрать, включая и подарок информационников, выдавалась жителям пострадавшего сектора в строгом соответствии с установленной минимальной нормой, которая была почти вдвое ниже той, что требовал здоровый организм взрослого человека.

Несмотря на все принимаемые руководством отдела меры, через неделю после взрыва в секторе Лапласа начались беспорядки. К вечеру, после окончания рабочей смены, толпы людей собрались возле главной комендатуры секции и магазинов, в которых производилась нормированная выдача продуктов. Женщины держали на руках плачущих детей. У многих мужчин в рукавах были спрятаны стальные заточенные прутья, концы которых они демонстративно выставляли напоказ, проходя мимо комендантов. Голодные и злые, люди требовали принять незамедлительные меры с целью ликвидации кризиса. Появление старшего коменданта сектора, который обратился к населению с просьбой проявить спокойствие и выдержку, уверяя, что работа уже ведется и через день-другой сектор получит необходимое продовольствие, было встречено свистом и улюлюканьем. Под конец его речи кто-то из толпы запустил в старшего коменданта стальной шар от подшипника, угодивший в стену в нескольких сантиметрах от его головы. Старший комендант сектора счел за лучшее уйти, пообещав напоследок, что, если через пятнадцать минут толпа не разойдется, против нее будет использован слезоточивый газ.

Уговорить граждан разойтись по домам удалось командиру взвода охраны, оставленного у входа в комендатуру. Он сказал, что прекрасно понимает настроение собравшихся, поскольку сам живет в секторе Лапласа и так же, как и все, получает на свою семью минимальный паек.

– Кончайте бузить, ребята, – сказал он. – Охота вам нарываться на неприятности? Через пару дней, если положение не будет исправлено, коменданты начнут падать на пол от сквозняка из вентиляции. Вот тогда и будете делать, что хотите.

Шутка коменданта – мужчины солидного, в возрасте, которого к тому же многие из собравшихся знали в лицо – возымела успех. Пошумев еще с полчаса, толпа у комендатуры начала расходиться.

Хуже обстояли дела возле магазинов, где граждане требовали незамедлительно выложить продовольствие на прилавки и продавать его по установленным ценам. У одного из магазинов, где собравшиеся были настроены особенно агрессивно, коменданты попытались задержать нескольких человек, которые показались им зачинщиками беспорядков. Но едва только двоим из них сковали наручниками руки за спиной, народ кинулся на их защиту. Комендантам пришлось не только отпустить задержанных, но и укрыться от толпы в магазине, задраив окна и двери загодя припасенными стальными щитами.

После одержанной победы страсти несколько улеглись. Люди поверили в свои силы, поверили в то, что в секторе хозяева они, а не коменданты. Решив, что в спокойной обстановке руководству отдела удастся быстрее ликвидировать продовольственный кризис, люди разошлись по домам.

Ночью в сектор вошли усиленные патрули комендантов.

Стинова разбудил пронзительный писк зуммера телефона, соединенного с терминалом инфо-сети.

Вытянув руку из-под одеяла, Стинов взял со стола будильник и поднес светящийся циферблат к глазам. Было всего лишь шесть часов утра. Кому он мог понадобиться в такую рань?

Стинов сел на кровати и, дотянувшись до терминала, включил внешний динамик.

– Стинов. Слушаю, – чуть хрипловатым спросонья голосом произнес он.

– Доволен, сволочь?! – с характерным истеричным всхлипом выкрикнул из динамика чей-то голос.

Стинов непонимающе тряхнул головой и потер глаза.

– Эй, кто это? – спросил он. – Вы уверены, что вам нужен именно я?

– Именно ты мне и нужен, – заверили его.

Как только голос в динамике стал чуть тише и спокойнее, Стинов узнал его. Это был голос Синди. Дернув подбородком, Стинов наклонился и, прочищая горло, неслышно откашлялся в кулак.

– Ну, наконец-то, я тебя узнал, – нарочито небрежным тоном произнес он. – Привет, Синди! Что у тебя стряслось? Звонишь в такую рань, кричишь как ненормальная…

– Что у меня стряслось? – Голос девушки предательски вибрировал. Похоже было, что ей с трудом удается сдержать себя, чтобы снова не сорваться на крик. – Ты хочешь сказать, что не знаешь ничего о том, что происходит в секторе Лапласа?!