Бои местного значения

Ощущая удивительную легкость и бодрость во всем теле (и одновременно – желание немедленно очутиться в чистой, хрустящей простынями постели, именно здесь, в этой квартире, чтобы насладиться покоем и безопасностью), сыщик сидел напротив Валентина в малой столовой, пил чай с ромом и жевал бутерброды с икрой, холодным языком и сыром. На выбор или все подряд, как захочется.

– Обстановка кое в чем осложнилась, Иван Афанасьевич, – объяснял ему Лихарев, – но в общем стала куда понятнее. Главное – фигурант наш жив, здоров и никуда не делся. Значит, не сегодня-завтра мы его достанем.

Тебе, конечно, придется какое-то время в моей конторе поработать, поскольку ни домой, ни на Петровку тебе хода нет. Товарищ Ежов, представляю, как рвать и метать начнет, когда ему предъявят ордер с собственноручной подписью. Уж и не знаю, кого он злее ловить станет, Шестакова или нас с тобой. – Валентин не засмеялся, а так, слегка скривил губы, демонстрируя пренебрежение к усаженному очередной раз в лужу наркому.

– Скажи, кто ты такой все же есть, Валентин Валентинович? – поинтересовался Буданцев. Передернул плечами. Совершенно никакой боли, словно и не касался его следователь дубинкой.

– Зачем нам сейчас это обсуждать? – ответил Лихарев спокойно. – Мои документы ты видел. Возможности тоже. Вот покончим с этим делом, сочтемся славою, а потом и о прочих интересных вещах будет время поговорить. Помнишь как у О'Генри в «Королях и капусте»?

– Ну ладно, ладно, не буду ни о чем спрашивать, но все ж таки одно меня особенно занимает – выходит, ЦК, хотя бы в твоем лице, воюет против своего же секретаря, исполняющего на данном этапе роль «карающего меча революции»? Забавно.

– Не так уж и забавно. Кого-то, мне помнится, Владимир Ильич называл в своем завещании, вам, увы, неизвестном, «любимцем партии»? И где он сейчас? Или товарищ Тухачевский, «маршал революции», товарищ Примаков, «предводитель красного казачества».

Пора бы сообразить, милейший Иван Афанасьевич, что враги у нас на самом деле не выявляются, а назначаются, по мере необходимости и с учетом текущего момента. Тебе это удивительно слышать?

– Не так чтобы очень. Просто я думал, что для этого достаточно самого НКВД.

– Что ты, что ты… А если в нем самом заведется гниль, что уже, кстати, в позапрошлом году и имело место?

– Хм! – Буданцев выпил уже достаточно «чаю по-адмиральски» (то есть после двух-трех глотков крепкого индийского чая доливая в него столько же душистого ямайского рома), чтобы сохранить способность удивляться откровениям, за которые простым смертным полагалась безусловная вышка через «Особое совещание».

– Ты, значит, принадлежишь к совсем уже высшей касте, безошибочной и безгрешной?

– Да где уж мне? – Лихарев только что руками не замахал в притворном ужасе. – Только не нужно ловить собеседника на ваших муровских штучках. Что ты классный профессионал, я и так знаю. И когда можно будет, сам расскажу. Сейчас – не время.

А чтобы ты немного успокоился – вот тебе сравнение. Врачи говорят, что самые точные диагнозы ставят патологоанатомы. Только не совсем вовремя. А я как бы из них же, но – ухитряюсь успевать. Таким вот образом.

И хватит, хватит тебе чаи гонять. Как сказано у Пруткова – ничего не доводи до крайности. Постель тебя ждет, именно такая, о которой ты мечтаешь. И до восьми утра я тебя не потревожу. А засим – извольте отрабатывать очередной хлеб с маслом.

А со следующего утра события завертелись с неожиданной скоростью. Хотя и были они с Буданцевым теперь лишены большей части своих возможностей, не могли больше привлекать к поиску почти неограниченное число людей и из милиции, и из УГБ, но информация к ним по-прежнему поступала в полном объеме.

Оперативные сообщения о событиях в городке Кольчугине пришли одновременно и в 7-й отдел 1-го управления ГУГБ, и в Главное управление Рабоче-крестьянской милиции.

Были они составлены второпях, не содержали пока почти никаких подробностей и тем более выводов. И в той, почти истерической, суматохе, что царила сейчас на доброй половине Лубянского дома, мало кого заинтересовало сообщение об убийстве провинциального уполномоченного и побеге с этапа нескольких подследственных. Не до того. Есть облУНКВД, пусть само и разбирается.

Только Буданцев почти мгновенно связал «ЧП районного масштаба» с «делом наркома». Потому что только он непрерывно думал об этом уже пятые сутки и смог мгновенно сопоставить сообщение и слова Лихарева о появлении похожего по приметам человека (об излучении матрицы тот, конечно, не упомянул) в близких окрестностях Москвы.