Об этом неприступном убежище в Скалистых горах, где спрятаны древние...
– Взгляни на всякий случай за эти деревья. Если наткнешься на стадо оленей или кабанов…
– Он перед полетом сожрал остатки второго вола и того оленя, что ты притащил, – ответил Ратша. – Неужели твой жрун еще способен что-то есть?
– Как и ты, – ответил Иггельд ехидно.
– Так то я, – сказал Ратша бодро. – Мне можно!
Иггельд в задумчивости похлопал по костяным пластинам, закрывающим спину дракона.
– Он уж очень сильно устал… Дело не в том, что никогда так далеко не летали. Летали, дальше летали! Как-нибудь расскажу. Но уж очень много ты натащил этого золота на спину бедного зверя. Смотри, переломится! Он у меня еще подросток, косточки не затвердели.
Ратша возразил с достоинством:
– И что же, оставить вот так все драгоценности прямо в степи? Да я их пешком на спине понесу, если дракон не сможет.
– Он сможет, – ответил Иггельд – Но не за один перелет. Золото почему-то тяжелее пуха, верно? Лучше сделать еще одну посадку на равнине, будь это Артания или Куявия, а вот если не дотянем до своей Долины в горах…
Ратша зябко передернул плечами.
– Лучше не продолжай. Пойду искать рогатых. Или клыкастых.
– Давай. Я сам сниму твое золото.
Ратша оглянулся, брови его взлетели, он ответил с достоинством и даже высокомерием, так удивившим Блестку:
– Это твое золото!
– На кой оно мне, – ответил Иггельд вяло. – Отдадим в казну города. Или пустим на сбор нового войска.
Ратша укоризненно покачал головой, но молча соскользнул по шероховатому боку чудовища и ушел в сторону леса. Блестка проводила его взглядом, поинтересовалась ядовито:
– Что это за странное благородство?
Иггельд оглянулся, буркнул:
– Ты о чем, Артанка?
– Какой же ты куяв, что не дрожишь над золотом?
Он сказал равнодушно, уже снимая тяжелый мешок с золотыми монетами и золотыми кольцами:
– Много ты… знаешь… о куявах…
Она крикнула вдогонку:
– Меня настолько страшатся?
Иггельд опустил мешок на землю, разогнулся, лицо красное от усилий, вскинул брови, не сразу по куявской тупости понял отточенный сарказм Артанки, пожал плечами:
– Мы переведем дух, перекусим и полетим дальше. Зачем тебе слезать?
– Нужно, – ответила она.
– Это недолго, – сказал он настойчиво.
– Свинья, – сказала она.
Он снова пожал плечами.
– Женщина.
– Пойми, дурак, – сказала она. – Мне нужно сойти. И уединиться.
– Зачем? – спросил он снова. Застыл на миг, даже словно бы чуть смутился, пробормотал: – Ну, знаешь ли… у меня нет желания ловить тебя по всему лесу. Впрочем, если связать ноги…
Она вскипела:
– Ноги?
– Тогда руки, – сказал он поспешно. – Со связанными руками тоже быстро не побежишь. Во всяком случае, догоню.
– Дурак, – повторила она. – Отвяжи меня!
Он нехотя развязал веревку, но тут же связал ею же обе руки.
– Так тебя устроит?
– Нет, – отрезала она. – Ты что, будешь стоять рядом?
Он пробормотал в нерешительности:
– Я могу зайти с другой стороны куста… Если, конечно, ветер не в мою сторону. Но я должен видеть хотя бы твою голову. Артанки злые и хитрые, как лесные звери!
– А куявы трусливы, как зайцы, – отрезала она.
Он легко соскочил на землю, повернулся, протянул руки. Блестка начала спускаться, но со связанными за спиной руками это непросто, а тут еще дракон шумно вздохнул, костяные пластинки задвигались. Ее нога сорвалась, Блестка беспомощно заскользила, как по ледяной шероховатой горке.
Сильные руки подхватили ее за талию, она в испуге невольно прижалась к его груди. Тут же отстранилась, но он удержал ее за плечи на расстоянии его длинных рук. Блестка вскинула лицо, уже негодующе, он задержал дыхание, утонув в ее огромных восхитительных глазах, карих, пленяющих, с широкой радужной оболочкой дивного лилового оттенка, в сказочной огранке ее длинных густых ресниц, настолько густых, что не воспринимаются как отдельные реснички, это сплошная черная бахрома…
Не сразу ощутила некоторое неудобство, по ногам гуляет ветер, и еще раньше, чем скосила глаза, увидела, как он быстро взглянул на ее ноги, тоже как будто бы даже смутился и очень поспешно вскинул голову, словно снизу ударили кулаком в зубы. Она ахнула, догадавшись, что зацепилась платьем за крупные чешуйки на боку дракона и теперь с поднятой юбкой выставлена на посмешище…
– Ах ты ж… куяв! – выкрикнула она с ненавистью самое худшее, что знал каждый артанин. – Грязное животное!