Ингвар и Ольха

Двое младших дружинников почтительно держали его доспехи. Ольхе показалось, что держат с натугой, покраснев от усилий.

Незаменимый Влад, пока Ингвар спал, поднял и собрал всю дружину. Тому оставалось только влезть в седло своего Ракшана, жеребец был бодр и весел, да посадить и связать пленницу.

Когда выезжали со двора, Ингвар с удивлением уставился на одного парня в толпе зевак, что смотрели на вооруженных русов через плетень. Тот был в плечах косая сажень, ростом не уступал русам, а грудь была широка, как амбарная дверь. Голубые глаза смотрели ясно, без страха и удивления. Судя по могучим рукам, больше похожим на бревна, и ладоням, как лопаты, он легко ломает подковы, а если поднатужится, то и по две разом.

Ингвар остановил коня, указал на парня:

– Эй ты! Подойди-ка ближе.

Парень не сдвинулся. Глаза стали угрюмыми, в них медленно проступила злость, упрямая решимость. Дружинники заехали с двух сторон, кольнули его копьями. Нехотя он перелез через плетень. Ноги его были в лаптях, но и сквозь простые портки из полотна Ингвар угадал сильные мышцы, когда коленями можно так сжать коню бока, что захрипит и падет замертво.

– Пойдешь с нами, – велел Ингвар. Парень смотрел прямо на горло воеводы, пальцы непроизвольно сжимались, будто уже дотянулся до врага.

– На продажу его? – спросил Павка.

– Нет, слишком хорош, – бросил Ингвар. – Жаль упускать такого богатыря. Он лучше будет смотреться в нашей дружине, чем с ярмом на шее!

Дружинники заговорили, на парня посматривали весело, уже по-дружески. Павка похлопал парня по спине, широкой, как склон горы.

– Поздравляю! С тебя кубок медовухи.

Парень тряхнул плечом, сбросил руку руса. С другой стороны парня уже хлопал по плечу Боян.

– С нами не соскучишься! Получишь меч, доспехи, доброго коня, две серебряные гривны на прокорм. Все девки наши, все подвалы с бражкой… Эх!

Парень отступил на шаг. Голос был хриплый, но твердый:

– Нет. Не пойду.

Ингвар поморщился:

– Дурень, не понимаешь. Тебе выпала редкая удача.

– Нет.

– Оглянись, тебе завидуют все парни!

Парень посмотрел на воеводу русов твердым взором. Губы его едва шелохнулись, но ответ прозвучал резко и сильно:

– В дружину врага? Ни-ког-да.

Ингвар сказал, уже сердясь:

– Ты должен знать, что я имею власть брать в дружину любых молодых неженатых парней. Из любого племени, покоренного Новой Русью.

– Но я… не пойду.

В холодных глазах Ингвара блеснули насмешливые искорки:

– О, ты такой благородный? Но и на благородство есть ловушки. Да еще какие! Хочешь проверить на своей шкуре?

Он кивнул дружинникам. Павка, Боян и Окунь ухватили троих детей, вытащили на середину улицы, поставили на колени. Парень дернулся, когда дружинники одновременно, ухватив детишек за волосы, задрали им подбородки кверху, обнажив белую кожу. Острия мечей оказались возле детских горлышек. У одного кожа лопнула, потекла тонкая струйка крови.

– Ну как? – спросил Ингвар с интересом.

– Ты не сделаешь этого! – вскрикнул парень, голос его дрогнул.

– Почему? Это чужое племя. Мы берем дань, но вы за нашими спинами точите ножи. В наших интересах уменьшить число ваших будущих воинов.

Парень обвел детей отчаянным взглядом. Да, русы бросили на колени только мальчиков. Их острые мечи вот-вот…

– Не трогай детей, – попросил он.

– Идешь в дружину?

Дружинники посмеивались, с гордостью посматривали на воеводу. Он всегда находил способ добиться своего. И всегда побеждал.

– Нет, – ответил парень тихо. – Я не смогу держать меч.

Он положил ладонь на кол в ограде плетня, выхватил у одного из дружинников топор. Вокруг застыл даже воздух, голос парня был торжественен и светел. Быстро и страшно блеснуло лезвие. Солнечный блик ударил Ольху по глазам и уколол сердце.

Раздался многоголосый вздох. Глухо ударил топор, на землю упали, брызгая живой теплой кровью, большой и указательный пальцы. Парень протянул к Ингвару брызжущую кровью руку. В голосе сквозь боль и страх прозвучала гордость:

– Как видишь, воевода. Я негоден для дружины.

Ингвар несколько мгновений бешено смотрел в его ясное лицо. Ноздри воеводы раздувались, а пальцы судорожно стискивали пояс. Наконец с шумом выдохнул воздух, повернулся к своим:

– Чего встали? Едем дальше!

Дружинники непривычно суетливо торопили коней, нахлестывали, спешили выбраться из веси. Ольха ехала застывшая, сердце превратилось в холодную ледышку. Перед глазами все стоял могучий парень с ясными глазами. По бокам слышался говор, дружинники негромко обсуждали происшествие. Она слышала, как Рудый крикнул Ингвару восхищенно: