Артания

– Ого, – произнес за спиной Придона Вяземайт. – Далеко залетели!

– Это мы далеко залетели, – возразил Аснерд негромко. – Здесь их владения.

– Да, мы – гости.

– Незваные. Которых можно в шею.

– Или на зуб…

Тропка вильнула, другая скала закрыла бойцов. Ехали долго, солнце прошло зенит и начало опускаться к закату, тропка обогнула наконец гору.

Огромные драконы дрались совсем близко, земля подрагивала от столкновения тяжелых тел, теперь слышен был даже скрежет когтей по крытым пластинами шкурам. Красный заметно теснил зеленого. Аснерд смерил расстояние, драконов от людей отделяет пропасть, крылья друг другу уже повредили, не взлетят, не нападут, покосился на солнце.

Коман и Болгор на этот раз держались вблизи, не выпуская на извилистых тропках артан из виду. Коман взглянул на брата, тот кивнул, Коман сказал гулко:

– Привал. Здесь и заночуем.

Придон послушно собрал коней и отвел к стене для защиты от ветра. Конст пытался разжечь огонь, Вяземайт вытаскивал из мешка хлебные лепешки. Аснерд с любопытством рассматривал дерущихся чудовищ.

Зеленый уже на краю пропасти, дерется из последних сил, дерется упорно. Даже отсюда видно, что изранен, но драконьей крови не видно на зеленом теле. Красный хватает зубатой пастью, а по ранам лупит еще и когтями, крыльями, усеянным шипами хвостом. Зеленый отбивался только зубами и передними лапами.

– Скоро зеленому конец, – констатировал Аснерд.

– Похоже, – согласился Вяземайт с удовлетворением.

– Да что похоже, точно! На одного чудища будет меньше. Я не знал, что и между собой…

– И я не знал, – признался волхв. – С другой стороны, если бы не дрались, уже всю землю бы заполонили!

Красный неосторожно сунулся вперед, то ли хотел столкнуть зеленого с уступа, то ли возжаждал скорой победы, но зеленый извернулся, ухватил страшной зубастой пастью красного сбоку за шею и стискивал зубы изо всех сил. Красный взвыл, начал пятиться, волоча за собой зеленого. Теперь Придон видел, как изранен зеленый, – по огромной луже крови на месте схватки. У дракона кровь оказалась зеленой, не так, как у человека.

Все же красный сумел выдрать шею из пасти обессиленного зеленого, но не напал с удвоенной яростью, глаза сверкали, как осколки слюды, дрался с прежней расчетливостью бойца, сохранившего больше сил. На шее пламенела широкая рваная рана, на красном кровь видна отчетливее, но зубы зеленого, похоже, главную жилу не порвали, струйка хоть и течет, но не хлещет потоком.

Придон расседлал коней, вытащил из мешка лук.

– Я видел горных козлов, – сказал он. Коман сказал предостерегающе:

– Стоит ли?.. У нас хватит еды на всю дорогу.

– Люблю свежее мясо.

– Ты устал, – предостерег Аснерд.

– Да, – признался Придон, – но все же меньше любого из вас. Если не считать, конечно, Комана и Болгора. Аснерд кивнул.

– Ладно, топай. Нам не помешает теплое мясо. Но будь осторожен. Не поскользнись на… сам знаешь, ты очень юн!

– Годами, – огрызнулся Придон, – но не головой!

Аснерд улыбнулся в его удаляющуюся спину. Головой и даже сердцем этот сын тцара вообще еще желторотый птенчик.

Коман и Болгор проводили обеспокоенными взглядами. Коман было поднялся идти следом, но Болгор опустил руку на плечо: мол, здесь пока места безопасные, а вот когда пойдут трудные…

Следы горного барана отыскал с легкостью, тому не пришло в голову уподобится зайцу, что делает круги, петли, двойные соскоки в сторону, сказано – баран, Придон подкрался и тихонько натянул тетиву. Баран гордо и красиво стоял на уступе, абсолютно черный на фоне красного закатного неба, только рога искрились и блистали, как раскаленное железо. Стрела заставила прыгнуть, Придон любовался смертным прыжком в пустоту, когда тело пронеслось по широкой дуге, остановилось на миг в высшей точке взлета и горячей тушей рухнуло к его ногам.

Обратная дорога по широкой дуге, но он помнил направление и уверенно срезал угол по прямой. Скалы раздвинулись, он, прыгая с камня на камень, увидел площадку, залитую зеленой кровью, но еще раньше донеслось тяжелое сопение, громоподобное усталое рычанье, шум, он ощутил содрогание почвы.

На самом краю все еще ворочались красный и зеленый драконы. Тела их огромны, только сейчас устрашенный Придон оценил подлинные размеры, оба возвышались, даже лежа на брюхах, как сараи, а растопыренные гребни торчали, как обугленные стропила.