Трое в Долине

Но все трое неотрывно смотрели на огромный каменный столб в середине долины и широкую плиту у подножия столба. На вершине столба под солнечными лучами горел исполинский золотой слиток. Дробясь на сотни осколков, солнечные лучи высвечивали далекие стены гор, красновато-желтые и коричневые, испещренные темными норами, как отвесный берег реки бывает источен норами ласточек.

Мрак проговорил медленно:

— И ни одного дома... Живут в норах, щелях, пещерах!

— Это и есть горные великаны, — прошептал Олег.

Таргитай удивленно рассматривал долину:

— Ни одного дерева!.. Вытоптано великанами?

— Тихо, — велел Мрак.

Края каменной чаши изгибались плавно, видно было, как внизу слева, в двух сотнях шагов, в темной расщелине что-то шевельнулось, затем появилось нечто огромное, лохматое, и лишь когда исполинская фигура распрямилась на выходе, невры с трепетом поняли, что то была голова великана, огромная, как бочка, темные грязные волосы падали на непомерные плечи, шириной с телегу, если мерить вдоль, грудь заросла волосами, как живот и ноги, понятно только, что великан в грязных портках из козьих шкур, а на ногах из тех же шкур сапоги.

Великан злобно посмотрел на солнце, надбровные дуги выступали вперед, как навесы скал, укрывая глаза от света. Ему пришлось задрать голову, обнажая толстое, как ствол двухсотлетнего дуба горло, такое же темное и покрытое корой.

— Родня нашему Тарху, — проговорил Мрак.

Таргитай недоумевающе осмотрел свои руки, ноги, изогнул шею, явно пытаясь увидеть свою голову, спросил настороженно:

— Олег, он чего, а?

— Долго спишь, — объяснил волхв. — Даже в лесу уже встали. А всякие там кочевники, даже поляне, третьим потом обливаются...

Таргитай принюхался:

— Даже здесь слышно.

— Осилки? — спросил Мрак.

— Нет, просто горные великаны, — пояснил Олег.

— Гм... я бы спутал с осилками.

— Тех уже не осталось. Возгордившись силой, так говорят, они стали угрожать богам, бить их, гонять, и в конце концов то ли сами боги их одолели, то ли запросили помощи у Рода... Словом, осилки до единого были превращены в камни, скалы, горы. А кого-то потопили... Говорят, многих сожрала некая птица Кук. Не встретить бы! Так что даже курганы, которые мы встречали, это не их могилы, а обыкновенные, людские.

— Ничего себе, — удивился Мрак. — Недаром говорят, что раньше были великаны, теперь измельчали, а к концу света всем миром одну соломину будут поднимать. Судя по вас двоих, конец света вот-вот...

Он оборвал себя на полуслове, задрал голову, всматривался в нависающие грозно скалы. Внезапно вскрикнул:

— Назад!.. Бегом!

Олег и Таргитай, как сухие листья, затрепыхались в его могучих дланях. Он оттащил их на десяток шагов, сзади загрохотало. Земля дрогнула и затряслась, в спину словно с маху ударили огромным мешком с сеном.

Мрак первый вбежал в узкую расщелину, сверху нависал широкий карниз, а навстречу из темноты неприятно тянуло холодным могильным воздухом. Сверху нарастал грохот. Вдруг свет померк от падающих с небес огромных глыб, следом сыпалась мелочь, но каждый камень был не мельче головы быка. Земля вздрагивала, как пугливый конь при виде волка, ее трясло, каменные стены трещали, от них отщелкивались мелкие камешки.

Один больно стукнул Таргитая по щеке. Он охнул, пощупал ушибленное место, а когда отнял ладонь, там была кровь. Он взвыл:

— Меня опять ранили!

— Давай прибью, — предложил Мрак, — чтоб не мучился.

— Мрак!

— А что? Пора прекратить твои страдания.

Голос оборотня доносился уже из темноты. А тяжелые глыбы продолжали рушиться. Круглые валуны подкатывались к ногам изгоев, вал камней все рос, потемнело, наконец каменная гряда закрыла небо, а земля все вздрагивала, камни падали, подкатывались ближе и ближе, Олег и Таргитай отступали, пока не уперлись в стену. Один валун, опережая других, с грохотом вкатился с такой скоростью, что не отскочи Олег, расплющил бы о стену. Бухнуло, стена вздрогнула от удара, мелкие камешки застучал по головам и голым плечам.

— Вон еще! — крикнул Таргитай. — И еще!

— Давай за Мраком, — велел Олег сдавленным голосом.

Был он бледен, губы посинели, его трясло, двигался суетливо, но видно было, как изо всех сил борется с самим собой, чтобы не завизжать в страхе не броситься, сломя голову, куда глаза глядят.

Голос Мрака доносился уже из такой дали, словно проскочил гору насквозь, только шел он словно из колодца. Темная трещина вела по крутой наклонной вниз, оттуда неслись неясные шорохи, потрескивание. Чуткие ноздри уловили едва уловимый запах волчьей шкуры, что быстро таял, вырвавшись из тесной глубины.