Империя волков

Голос Талата Гурдилека напоминал треск горящих в костре сучьев.

– Правильнее будет сказать, что мертвые послали меня.

– Я ждал, что ты придешь.

Шиффер снял промокший до нитки плащ и спустился по ступеням бассейна.

– Похоже, все во мне нуждаются, все меня ждут. Что ты можешь рассказать об убийствах?

Турок испустил тяжелый вздох – как будто ржавое железо лязгнуло о железо.

– Когда я покинул родину, мать плеснула мне вслед воды – на удачу, чтобы я пришел назад. Я так и не вернулся, брат мой. Я остался в Париже и вижу, что дела идут все хуже. Все здесь стало не так.

Сыщик стоял в двух метрах от набоба, но лица его по-прежнему не различал.

– "Изгнание – тяжелое бремя", сказал поэт. Я скажу, что оно становится все более тяжелым. Раньше с нами обращались, как с погаными псами. Нас эксплуатировали, обкрадывали, арестовывали. Теперь убивают наших женщин. К чему все это приведет?

У Шиффера не было времени на доморощенные философские рассуждения турка.

– Границы определяешь ты, – резко бросил он. – Три работницы убиты на твоей территории, одна из них – в твоей собственной мастерской: мне кажется, многовато.

Гурдилек вяло махнул рукой. Его темные плечи напоминали две обгоревшие кочки.

– Мы на французской территории. Ваша полиция обязана нас защищать.

– Не смеши меня, Талат! Волки здесь, и ты это знаешь. Кого они ищут? И почему?

– Я не знаю.

– Не хочешь знать.

В наступившей тишине птичьим клекотом звучало дыхание турка.

– Я хозяин квартала, – наконец произнес он. – Но не моей страны. Истоки этого дела следует искать в Турции.

– Кто их послал? – Шиффер повысил голос. – Стамбульские кланы? Антепские семьи? Лазы? Кто?

– Шиффер, я не знаю, клянусь тебе.

Сыщик подошел ближе. Из тумана с края бассейна выдвинулись телохранители Гурдилека. Он остановился, пытаясь разглядеть лицо, но увидел лишь плечи, руки, часть торса. Кожа была смуглой, почти черной, блестящей от воды.

– Значит, ты позволишь бойне продолжаться?

– Она прекратится, когда они решат проблему, когда найдут девушку.

– Или когда я ее найду.

Черные плечи вздрогнули от смеха.

– Не смеши меня, друг мой, тебе это дело не по плечу.

– Кто способен помочь мне?

– Никто. Если бы кто-нибудь что-нибудь знал, давно бы сказал. Но не тебе. Им. Квартал жаждет одного – мира и покоя.

Шиффер задумался. Гурдилек был прав. Именно эта загадка все сильнее занимала его. Как удавалось женщине, на которую охотятся Серые Волки, ускользать от них без помощи диаспоры? И почему Волки продолжают искать в квартале? Почему так уверены, что она все еще прячется в Маленькой Турции?

Он сменил тему.

– Как все произошло в твоей мастерской?

– Я был в Мюнхене и...

– Не зли меня, Талат. Я хочу услышать детали.

Турок обреченно вздохнул.

– Они пришли прямо сюда. Ночью тринадцатого ноября.

– В котором часу?

– В два утра.

– Сколько их было?

– Четверо.

– Кто-нибудь видел их лица?

– Они были в масках. Вооружены до зубов. Автоматы. Пистолеты. Полный набор.

Турок в адидасовской куртке дал такое же описание убийц. Бойцы в камуфляже, в самом сердце Парижа. За сорок лет службы Шиффер никогда не слышал ничего безумнее. Кто же эта женщина, за которой послали эскадрон смерти?

– Дальше, – прошептал он.

– Они забрали девушку и убрались, вот и все. Операция длилась не больше трех минут.

– Как они вычислили ее в мастерской?

– У них была фотография.

Шиффер отступил назад и произнес в облако пара:

– Ее звали Зейнеп Тютенгиль. Двадцать семь лет. Замужем за Бурбой Тютенгилем. Без детей. Жила в доме номер тридцать четыре по улице Фиделите. Уроженка Газиантепского района. В Париже с сентября две тысячи первого года.

– Ты хорошо потрудился, брат мой. Но на сей раз это тебя никуда не приведет.

– Где ее муж?

– Вернулся на родину.

– Другие работницы?

– Забудь об этом деле. Подобная гнусность тебе не по зубам.

– Перестань говорить загадками.

– В наше время все было просто и ясно. Существовало два лагеря, и они не смешивались. Теперь границ не существует.

– Да объясни же толком, черт тебя побери!

Талат Гурдилек выдержал паузу.

– Если хочешь узнать больше, спроси у полиции, – каркнул он наконец.

Шиффер вздрогнул.

– У полиции? У какой полиции?

– Я все рассказал агентам из Луи-Блан.

Запах ментола внезапно показался Шифферу невыносимым.