Под личиной

Он часами пропадал на берегу реки, выполняя домашние задания Дрозда. Спустя три месяца после начала интенсивных занятий руки, которыми юноша крушил кирпичи, уже почти не ощущали боли, а босые ноги – зимнего холода.

Дрозд тоже был не равнодушен к Андрею. Он относился к юноше как к младшему брату – покровительственно и с отеческой строгостью.

Судя по обмолвкам своего взрослого приятеля, Андрей сделал вывод, что Дрозд не имел семьи. По крайней мере, в настоящий момент. Почему так случилось, он спросить не решался.

Дрозд был вполне здоровым мужчиной. Не раз и не два юноша находил в его квартире то женскую заколку, то забытую помаду, а однажды ему попалось на глаза даже дамское белье.

Связи Дрозда были редкими и случайными, в чем он, будучи навеселе, сам признался Андрею. Чаще всего Дрозд удовлетворял свои потребности с путанами, в основном дорогими – по вызову.

Но если в общении с Дроздом юноша находил отдушину, то все остальное ему радости не приносило.

Особенно доставал Андрея небезызвестный городской авторитет Самурай, бригадир вощанской братвы.

Он почему-то утвердился во мнении, что именно Андрей виноват в его поражении на любовном фронте – Алена по-прежнему не обращала внимания на Самурая.

Свою кличку он получил в местах заключения. Его провинность перед законом была немалой – он сидел за разбой.

Оттрубив на зоне положенный срок, Самурай очень быстро сколотил из бывших спортсменов банду рэкетиров (он занимался каратэ и даже успел до отсидки походить в чемпионах области). Но теперь бригадир вощанских, прошедший тюремные "университеты", действовал более хитро и изобретательно.

Милиция давно вострила на него зубы, однако Самураю сопутствовала удача. А может и нечто более существенное – несколько лет назад он стал владельцем трех или четырех магазинов и держал один из городских рынков. Так что денег на подкуп власть имущих у него хватало.

В крови Самурая было немало примесей, о чем свидетельствовали его раскосые глаза и смуглая кожа.

Неизвестно, был ли его отец японцем, как при случае гордо заявлял вощанский авторитет, но то, что мамаша Самурая нечаянно переспала с каким-то азиатом, можно считать фактом.

Единственной проблемой, омрачавшей существование Самурая, был его малый рост. Поэтому он носил ботинки на высоких каблуках и подбирал себе миниатюрных подружек.

К несчастью, Самурая угораздило влюбиться в Алину (по крайней мере, он сам так считал), которая была почти на голову выше бригадира вощанской братвы. Понимая в глубине души, что здесь ему ничего не светит (с учетом того, что отец Алины стал важной шишкой), Самурай нашел громоотвод в лице Андрея. И теперь готов был землю грызть, лишь бы расправиться с соперником.

Андрею уже надоело бегать от Самурая. К счастью, у бригадира вощанской братвы было много разных дел, поэтому о своем мнимом сопернике он вспоминал эпизодически – когда находился подшофе. То есть, не чаще двух-трех раз в месяц.

Увы, Андрей никак не мог вычислить периодичность этих бзиков Самурая, а значит, ему приходилось быть настороже каждый день. Что вовсе не способствовало бодрости духа и хорошему настроению.

Иногда у юноши возникали кровожадные намерения – это когда он, завидев подручных Самурая (или его самого), бежал по городу, сломя голову, чтобы забиться в какую-нибудь норку. Ему хотелось достать двустволку и расколоть дуплетом узкоглазую башку авторитета как спелый арбуз.

Эти мечтания были настолько сладостны, что Андрей даже забывал иногда об осторожности. В такие моменты он приходил к ресторану, где обычно гужевали вощанские братки, и, почти не прячась, наблюдал за ними через неплотно зашторенные окна.

Он представлял, как входит в зал, как достает из-под плаща обрез ружья, как бледнеет Самурай, завидев два черных зрачка, готовых в любое мгновение полыхнуть смертоносным огнем…

После таких вечеров Андрей был как выжатый лимон. Ему весь свет казался не мил. Хорошо, что мать была занята своими переживаниями и не обращала внимания на взвинченное состояние сына.

Впрочем, он старался не показываться ей на глаза: или садился за уроки, или притворялся спящим. -…Очнись, глухая тетеря!

Веселый голос Дрозда вернул Андрея к действительности. Он поднял голову и увидел, что его приятель стоит в одних плавках.

– Окунемся? – то ли спросил, то ли настоятельно попросил – почти приказал – Дрозд. – Погода в самый раз.