Владыки Мегамира

— Если добавить кузялист, — заметил Влад, пробуя блюдо Семена, — будет еще мягче и нежнее.

— Что за кузялист? — насторожился Семен. — Такого не знаю!

Влад вышел за Головастиком в Лес, а Семен трижды безуспешно прогнал компьютер по классу растений, именуемых здесь деревьями. Варвар принес пару молодых и сочных гусениц, за плечами топорщился рулон светло-зеленого листа. Семен с разочарованием узнал дыльник лапчатый.

— Рвать можно только на восьмой день, — объяснил Влад. — До восьмого — обычное дерево. Еда для кобылок, джампов, зеленых убийц. А с девятого дня — еда для хрудлей.

— Фактор времени! — воскликнул Семен. — Такие тонкости уловим не скоро. Мир чересчур огромен.

Обед оценили даже равнодушные к гастрономическому разврату технофилы. Семен сиял, от него шли запахи радости и нежности к варвару. Они ходили едва не в обнимку, а Хоша прыгал уже и на Семена, признав окончательно. Остальные шарахались — мало грозного дикаря, раздутого от мускулов, кошмарного Хоши, так за этим трио повадился, громко стуча крепкими как сталь когтями, Головастик. Он заходил в комнаты, лаборатории, кабинеты. Правда, не всегда, а только в свободное от работы время. Обычно же в стремительном темпе перетаскивал под стальной купол гусениц, жуков, клещей, ногохвосток, червей... В Станции стало тесно, Соколов отчаянно торопил сборы.

В последний день Влад прошелся по Станции, отбирая вперед плату за работу проводника. Дары складывал в мешок, а затем приклеил Головастику на плоский лоб каплями клея, вдобавок сверху расселся, раскорячившись, Хоша, цепко ухватился лапами, после чего так подозрительно оглядел всех, что попятились самые смелые.

Глеб обеспокоенно сообщил Соколову:

— Варвар взял фонарь, два комплекта батареек, коробку с мнемокристаллами.

— А мнемокристаллы зачем?

— Говорит, в его племени женщины носят такие на шее. Еле уговорили сперва переписать на запасные... Пришлось, ибо он на беду выбрал коробку с самыми новейшими данными по генной инженерии. Подозрительный! Следил, чтобы не подсунули другие. Он как-то отличает одни кристаллы от других.

— Ладно, лишь бы информацию продублировали. Ты объяснил, что одной батарейки хватает для беспрерывной работы фонаря на десять лет?

— Объяснил... Что толку? Ему батарейки нужны как диковинный орнамент, какого нет у соседнего вождя. Когда я попытался не давать, рассердился, хотел уехать.

— Ну, это прием в торговле! У меня новость похуже. Дикарь отказался взять тебя.

Глеб отшатнулся, брови взлетели вверх:

— Я с удовольствием останусь, работы выше головы, но чем он мотивирует? Ведь я чаще, чем кто-либо, выхожу из Станции!

— Сам знаешь, он раскрывает рот только когда необходимо. Что не считает нужным объяснять, не объясняет.

— Поедет только с Куницыным? Или с Назаруком?

— Этих я сам забаллотировал. Один робок, другой нужен здесь.

Они смотрели друг на друга, стараясь прочесть еще что-либо за сказанным. Глеб вспыхнул, голос стал острее ножа:

— Иван Иванович, отдаете отчет? Они должны отправиться через пару часов, едва высохнет роса! А еще не готовы кандидатуры?

Наружная дверь с грохотом раскрылась, пахнула волна холодного утреннего воздуха. Зашипели баллоны с обеззараживающими смесями — увы, конструкторы не учли, что громадный ксеркс будет затаскивать в узкие двери отчаянно отбивающихся жуков, сороконожек, трипсов. Жуки вцеплялись страшными крючковатыми лапами за створки, ксеркс упрямо тянул, лапы с треском отрывались, брызгая кровью, долго корчились, прыгали, а гусеницы вовсе рвались пополам, пол и стены оказывались залитыми зеленоватой слизью, мощный запах дикого Леса, как и сейчас, наполнял всякий раз научно-исследовательскую Станцию.

Варвар приблизился к верховному вождю и Дубову довольный, налитый звериной силой и мощью, бросил небрежно:

— Поедет Семен.

Глеб покраснел от гнева, раскрыл рот, но Соколов сказал быстро:

— Согласен.

Глеб в изумлении повернулся к Соколову:

— Безумие! Муравьев не специалист!

Соколов бросил через голову варвара маячащим вдали работникам:

— Муравьева ко мне! Срочно.

Семен примчался запыхавшийся, красный, от него пахло диковинными травами. Соколов кивнул на раздутого от гордости варвара:

— Поступаешь в распоряжение великого Воина.

Муравьев, глупо улыбаясь, переводил взгляд с одного на другого, понял, отшатнулся: