Владыки Мегамира

— Семен Тарасович, не напомнить ли?.. Вдруг ракетная установка перетянет?

Семен ответил с некоторым колебанием:

— Возможно, он уже заметил... Вообще-то Влад парень наблюдательный. Дитя природы, сама понимаешь.

— Но сейчас, судя по всему, его мысли на высоких материях!.. А внизу, если я правильно поняла, как раз марширует колонна муравьев-убийц, что вышли в кровавый набег за куколками!

Влад спросил Семена, не поворачивая головы:

— Что хочет эта женщина?

Семен ответил рассеянно:

— Не обращай внимания. Как всегда, хочет есть.

Кася бросила взгляд, способный прожечь насквозь, если бы доктор наук не был таким же толстокожим как дикарь-варвар.

Головастику надоело бежать в тени, он взял чуть направо, понесся по краю, седоки оказались правым боком к земле. При малом весе удерживался, хоть тяжелая ракетная установка заметно тянула вниз, но мир встал на дыбки, Кася пробовала выворачивать шею, чтобы поставить все на место.

Семен заметил, посочувствовал:

— Спасение человечества — в консерватизме женщин. Мы, мужчины, сразу привыкаем к любым новшествам. Хоть атомная бомба, хоть новые сигареты, нас куда угодно заманишь хоть прогрессом, хоть женскими ногами, а вот вам хоть кол на голове...

Головастику наскучило бежать по краю, решил перейти на плоскость, но в благородной рассеянности перепутал верх и низ, что нетрудно при такой гравитации, снова помчался так, что у Каси земля и небо поменялись местами. Она застонала, закрыла глаза.

— Что хочет женщина? — удивился Влад.

В голосе варвара звучало беспокойство. Семен сочувствующе пояснил:

— Все бы ничего с этими мертвыми петлями, но... когда дрэк течет по спине за шиворот... гм... как-то неуютно.

Варвар потянул ноздрями, спросил недоумевающе:

— Что такое «дрэк»?

Кася зашипела как разъяренная змея, вскрикнула срывающимся голосом:

— Семен Тарасович!.. Ваши шуточки... ваши шуточки становятся такими, такими... я уж и не знаю! Вы уже догнали варвара, а что будет завтра?

Семен сказал виновато:

— Винюсь, Катерина Евстигнеевна. Честное слово! Я действительно распускаюсь, когда в отпуске. В родном селе, рыбалка, знакомые мужики... я без галстука... Простите!

Кася холодно кивнула, но украдкой посматривала на виноватое лицо Семена. Доктор наук внезапно показал другую сторону своего "я". Если эту жуткую экспедицию, полную смертельных опасностей, рассматривает как отпуск, отдых, где можно расслабиться, то... гм... у мужчин есть странные резервы, о которых сами, вполне возможно, не подозревают, пока сидят за конторскими столами или горбят спины над рутинными лабораторными опытами!

Внезапно дим метнулся под широкие листья. Кася насторожилась: проще бежать по прямой через залитую солнцем поляну, да и приятнее, чем по сырым пятнам. Дим резко остановился, словно налетел на стену, а может в самом деле налетел на толстый ствол. Сяжки медленно пробежали по зеленой коре, застыли. Варвар привстал, поглядывал в узкий просвет между листьями.

— Что-то стряслось? — спросила Кася тревожно.

— Джампы, — ответил Влад.

Она оглянулась на Семена. Тот задрал голову, щурился, кривил лицо, в глазах было недоумение. Явно видел не больше Каси.

— Джампы?

— Бродяжники, — пояснил Влад.

— Такое племя?

— Такое племя.

— Но где они? — спросила она сердито. — Скачут по верхушкам деревьев. Или даже летают?

— То и другое. Смотри лучше.

Она старательно таращила глаза, а Семен неуверенно указал на блеснувшую точку в синем небе:

— Вон там... Это дракон, верно?

— Дракон, — подтвердил Влад. Голос его звучал странно, Семен бросил быстрый взгляд на варвара. — Если бы я так не любил своего дима... Этот дракон мне очень не нравится!

Когда россыпь искорок погасла, Головастик выждал, затем рванулся зигзагами, проскакивая под нависающими листьями. Варвар часто посматривал на небо, глаза были обеспокоенными.

— Чего-то опасаемся? — спросила Кася, не вытерпев.

Семен кивал ей украдкой, мол, продолжай, женщине простительны любые глупые вопросы, ее грех обижать, она уже и так богами обижена, что родилась женщиной...

— Опасаться надо всего, — сказал варвар угрюмо. — Кто не опасается — исчезает сразу. Кто опасается мало — исчезает следом. Кто опасается много, но все же недостаточно... Есть такое племя бродяжников, их называют джамперы — они сумели приручить джампов. Так гордятся этим, что считают себя выше всех и лучше всех.