Владыки Мегамира

Голос звучал уверенно, однако Семен опустил глаза. Впервые стало неловко за начальника Станции. Блестящий ученый, генетик мирового класса, даже сносный администратор, что вовсе чудо, все же берется за нелегкую задачу. На станции он предвидит на пять ходов реакцию любого сотрудника, приводя в почтительное восхищение персонал, но Лес есть Лес, да еще Лес Мегамира!

Кася вежливо попрощалась, Семен выключил передатчик. Варвар все еще чистил поблизости голову ксеркса, словно орудийную башню, теперь руки задвигались чаще, а скребок, что раньше двигался без скрипа, с треском пошел по броне хитина, лишь пощелкивали валики вокруг трахейных трубочек, плотно закрытых, чтобы не забивались грязью со скребка.

Глава 16

Головастик ближе к полудню стал избегать прокаленных солнцем открытых мест, норовил проскакивать в тени. Как нарочито попалась на редкость голая земля, даже низкого леса нет, от камней сухой жар, теплые волны почти подбрасывают бегущего дима вместе с ракетной установкой и четырьмя седоками.

Влад, жалея преданного зверя, направлял его к каждому чахлому деревцу, чтобы закованный в доспехи друг хоть на миг ощутил прохладу. В такие минуты горячее тело под ним разом теряло часть жара, словно спускалось в прохладную землю, но тут же снова выскакивали под нещадный тепловой удар. Влад часто останавливал Головастика, поил, Хоша присасывался к бурдючку сам, цепко держа его тремя-четырьмя лапками, сопел от удовольствия, фыркал. В такие минуты Кася отворачивалась с брезгливым видом, не желая признаться, что во рту разом пересыхало и тоже ужасно хотелось воды.

С разбега проскочили подъягодное поле, там паслись огромные стада колеопов. Огромные как купола станций, они двигались бок в бок, иногда со скрежетом задевая друг друга, взрыхляли острыми мордами землю. Короткие щетинистые сяжки, больше похожие на веера, точно нащупывали забившихся под камешки, зарывшихся в землю сладкую мелочь, не способную выстоять солнечным лучам: жирных личинок, нежнотелых клещиков, вакка, щетников. Даже мелких протур выдергивали из нор, сжирали, если те не успевали зарыться еще глубже. На глазах Каси один колеоп, ухватившись мощными жвалами за что-то огромное, белесое, воткнулся мордой в землю, нелепо задрав толстый зад. Короткие крючковатые лапы беспомощно задрыгались в воздухе, но добычу колеоп не отпустил. С боков два грузных чудовища одновременно повернулись, их жвалы хищно блеснули, оба разом пропахали твердыми мордами почву, длинное молочно-белое тело, не знающее солнечного света, нехотя против воли потянулось из прохладных глубин земли.

Головастик миновал пасущихся чудищ, Кася украдкой перевела дух. Колеопы кажутся неуклюжими, но короткие толстые жвалы торчат не для красоты, зазубрины — тоже короткие, редкие. Колеопы могут с легкостью сжевать дима с седоками и ракетной установкой!

Дважды останавливались, пережидали зной, много и жадно пили. Ближе к вечеру пошли побуревшие от жары деревья с жесткими сухими листьями, такие же серые как высохшая земля. Чуть ниже лежал низкорастущий лес, широкие желтоватые листья распластались прямо на земле. Головастик смотрел неодобрительно, он не понимал Создателя, который сотворил нелепые деревья, под листьями которых можно укрыться, но нельзя драться.

Ехали, уже мечтая о ночном отдыхе, когда Головастик насторожился, замедлил бег. Влад повертел головой, крикнул:

— Вперед и вправо!

Головастик рванулся как стрела, выпущенная из арбалета. Кася ощутила сладковатый запах, что становился мощнее, воздух пошел волнами, завихрился, заблистали крохотные цветные искорки, белесые комочки. Синее небо подернулось цветной рябью, что приближалась, распадалась на цветные пятна, исчезающие, возникающие... Воздух колыхался, сладкий запах забивал дыхание, белые шарики густо усеяли воздушные вихри.

Головастик мчался по нежным зеленым листьям, когда сверху начали валиться огромные животные, каждое второе крупнее дима, над ними колыхались огромные — в десять-двадцать раз выше! — исполинские цветные паруса. Листья прогибались, животные сразу складывали яркие крылья, где пугающе смотрели гигантские страшные глаза.

Их сыпались десятки, сотни, тысячи — сколько хватало глаза, всюду падали с неба раскормленные, с огромными фасеточными глазами, странными сяжками и раздутыми яйцекладами. Даже Кася и Семен чувствовали, что за пределами видимости, за стеной Тумана, с неба тяжело падают эти звери, толкаются, спеша занять зеленые листья.